1Облонский А.В. Бюрократия для ХХI века? Модели гос.службы: Россия, США, Англия, Австралия. – М.: Дело, 2002. – С.147.

продуктивной работе, скорее стимулируя либо желание "обеими руками держаться за кресло", либо стремле­ние материально "обеспечить" свое будущее. Это — должности "повышенного риска". А риск должен компенсироваться. В качестве "позолоченных парашютов" для таких должностей предлагаются существенные "выходные" льготы, а также возмож­ность сдачи экзаменов на занятие достаточно высокой, постоянной "карьерной" должности.

Во-вторых, приоритет профессиональных качеств, который включает в себя более конкретные механизмы: А. Конкурсный порядок замещения неполитических должностей, что позволит значительно расширить "рынок" кандидатов, влить в аппарат "свежую кровь", создав возможности для “бокового входа" талантливых людей из внеаппаратных сфер (бизнес, наука, производство, военная служба); при этом критерий наличия положительного профессионального опыта, а также "полуоткрытый" конкурс на некоторые должности защитят аппарат от наплыва случайных людей. Во всяком случае всюду этот механизм работает без особых сбоев.

Б. Четкая и объективная система отбора и оценки кадров нацеленная на привлечение, поощрение, удержание и продвижение лучших и в то же время — избавление от балласта; этого необходимы ясная и гласная система критериев, независимые аттестационные комиссии со смешанным составом, т.е. включающие и привлекаемых на ротационной основе внешних членов; апелляционные комиссии для несогласных с оценкой экзаменаторов или результатов их труда.

В. Контрактные отношения госоргана и служащего, что придаст им большую ясность и определенность для обеих сторон заключенные на достаточно большой срок, четко фиксирующие права и обязанности сторон, контракты полностью сохраняют возможность пожизненной административной карьеры, но придают ей большую гибкость, повышают уровень правовой защищенности работников и соответственно их положительную трудовую мотивацию. Закрываются лишь возможности для пожизненных синекур.

В-третьих, работая на государственной службе, человек принимает на себя дополнительные обязательства и ограничения по сравнению с "обычным" человеком. Некоторые из них установленовлены законодательно, другие — нормами административной морали. Хотя у нас часто и безнаказанно пренебрегают этими ограничениями, но они есть. Поэтому было бы резонно и справедливо компенсировать их материально и морально через определенные льготы. Иначе госслужба еще более потеряет (для честных людей) свою и без того не слишком высокую привлекательность, а нечестным даст своего рода моральное оправдание и нечестности. В минимальной степени действующий Закон решает эту задачу. В то же время следовало бы установить дополнительные ограничения на период непосредственно после ухода чиновника с госслужбы, дабы помешать злоупотреблениям по "торговле осведомленностью" в пользу новых работодатели и такая, увы, широко распространенная в России практика порой наносит значительный ущерб интересам государства и даже затрагивает национальную безопасность.

В-четвертых, сейчас соотношение прямых и косвенных выплат и льгот составляет для ряда категорий служащих, по разным оценкам, 1:4, 1:5 и даже более в пользу последних. Может быть, это и позволяет хоть как-то удерживать квалифицированные кадры. Но и ущерб от такого, унаследованного еще со сталинских вре­мен метода тоже весьма велик. Любая теневая привилегия — своего рода "тайное соглашение" и потому содержит в себе негативный нравственный момент, а также потенциал для про­извола и злоупотреблений. К тому же якобы бесплатное всегда используется менее эффективно, чем то, за что платят сполна. Навязшие в зубах еще с перестроечных времен проблемы госдач и служебных машин — лишь верхушка айсберга. Поэтому представляется необходимым сделать тайное явным и "перевернуть пирамиду": существенно увеличить прямые денежные выплаты и одновременно резко сократить блага, предоставляемые за казенный счет. Конечно, здесь много сложностей. Но дело, думается, того стоит, хотя, конечно, делать это надо в рамках общего сокращения расходов на госаппарат.

В-пятых, предлагается перевод значительной части госслужбы на хозрасчет. Экономическое приспособление госслужбы к условиям рын­ка предполагает, в частности, изменение в статусе целого ряда служб. Многочисленные обеспечивающие и технические службы и функции как бы отсекаются от основного аппарата. Вы­полняющим их организациям придается особый, полунезави­симый (в отличие от госорганов) статус. Они вступают со, ска­жем, министерствами в договорные отношения по выполнению госзаказов. При этом возможны элементы конкурса. Сами же работники таких организаций (кроме руководителя и, возмож­но, бухгалтера) перестают быть госслужащими и становятся обычными наемными работниками. Для них самих это может быть совсем не плохо, а для госбюджета определенно хорошо. За счет этого можно повысить и жалованье оставшимся работникам госаппарата, занимающимся действительно государственными, не подлежащими коммерциализации делами. К тому же сокращается "экономическое поле" для коррупции.

В-шестых, в демократическом обществе госслужба должна быть открытой для общественного контроля. Граждане имеют право знать, как и по каким правилам она работает, иметь доступ к необходимым нормативным документам и сведениям, участвовать в процессе решения затрагивающих их интересы вопросов. Все это должно быть обеспечено практически, подкреплено административной, а если нужно, и судебной практикой и в целом составляет необходимый элемент действительно публичной ("государевой") службы. К тому же подобные меры, разрушат мифологию о "тайне государственной машины", поднимут приоритет госслужбы в глазах общества, защитят ее от огульного, немотивированного очернительства, находящего питательную среду в закрытости, дефиците информации. Разумеется, речь идет не о секретной или конфиденциальной информации, а о открытости, не наносящей ущерба государственным интересам.

В-седьмых, ориентация на клиента позволит вдохнуть жизнь в конституционную декларацию о приоритете прав и свобод человека. Понятие "клиент" в данном случае подразумевает аналогию с рыночными отношениями и противоположно слову "проситель", предполагающему бесправность обращающегося, хотя, разумеется, не совпадает с его "магазинным" смыслом: "клиент всегда прав". Важен общий вектор: чиновник служит гражданам, прямо или косвенно. Это — императив гражданского общества, отличающий его от разных вариантов авторитаризма. Он стимулирует децентрализацию, приближение к гражданам уровня принятия решений по вопросам, непосредственно затрагивающим их интересы, сокращение пределов личного смотрения чиновника ("могу дать, а могу отказать"). В целом это означает поворот госслужбы к людям.