рухнула, вслед, зачем пришла массовая безработица. Кнопка экстренного вызова помощи под названием «государственный долг» только усугубила ситуацию. Так что с сокращением спроса все не так просто. И даже если на севере ради природы и климата перетерпим такое сокращение, это вовсе не значит, что бразильцы или китайцы последуют нашему примеру, поскольку испанская или американская модель не такие уж и привлекательные. Затем, если кардинальных перемен не произойдет, динамика все большего расхода природных ресурсов только усилится, а это означает все более серьезную нагрузку на климат — еще на много десятилетий без всяких тормозов. Об этом говорят прогнозы ООН, ОЭСР* и частных экспертных агентств. Климатические катастрофы, откалывание гигантских масс льда от Гренландии и Западной Антарктики (с затоплением огромных территорий по всему миру), вымирание сотен тысяч видов растений и животных — все то, из-за чего наши внуки по праву будут в ярости и отчаянии, будет уже невозможно остановить.

Свертывание производства или технологии

Выход из нынешней ситуации — это не сворачивание производства, а новая технологическая революция, переворот не меньшего масштаба, чем промышленная революция 150 лет назад. Но лейтмотив революции должен измениться. Лейтмотивом промышленной революции было повышение производительности труда. Со времен Фердинанда Лассаля он преобразовался «Фактор 20», что Лассалю и его современникам было бы просто невозможно представить. Сегодня производительность труда высока, и фактор труда вообще неограничен. Производительность же (или эффективность) ресурсов отстает, энергия и ресурсы в дефиците. Таким образом, даже из экономических соображений лейтмотивом технического прогресса в первую очередь должно стать повышение эффективности использования ресурсов. Давайте обратимся к методам этого повышения.

Историки и инженеры любят рассуждать об этом, будто бы все, что мы имеем, является плодом гениальных открытий Джеймса Уатта, Алессандро Джузеппе Вольта, Сади Карно, Майкла Фарадея, Юстуса Либиха, Готлиба Даймлера или Томаса Эдисона. Разумеется, гения этих людей никто не отменял, и мы не вправе оспаривать важность их деяний. Но был и один общий механизм, который не только привел к замечательным открытиям, но и системно, на протяжении двух столетий, совершенно особенным образом влиял на повышение производительности труда. Имеется в виду рост стоимости рабочей силы, и это наверняка известно всем историкам социал-демократии. Когда производительность труда росла благодаря внедрению паровых механизмов Джеймса Уатта или электромоторам, действующим по принципам Фарадея, или благодаря удобрениям, предложенным Юстусом Либихом, рабочий класс немедленно выбивал себе более высокие зарплаты, потому что выработанная прибавочная стоимость на один рабочий час возросла. Как только зарплаты вырастали, рационализацию труда приходилось снова форсировать, и производительность труда снова увеличивалась. Вот что дало революционное направление гениальным открытиям. Как Лассаль не мог представить себе увеличение производительности труда в 20 раз, так и сегодня сложно представить, как можно и нужно в 5 раз, а затем и в 20 раз увеличить эффективность использования энергии и сырья. Добывающая промышленность утверждает, что давно уже оперирует на грани возможного: увеличение эффективности при плавке алюминия или щелочном электролизе физически невозможны. А социальная политика полагает, что потребность в энергии есть неотъемлемое право человека, и словом «эффективность» просто заменяют слово «экономия», что ведет к большей бедности. Что ж, если мы не будет прогрессировать ни технологически, ни как цивилизация, то все именно так и будет обстоять, а прогресс приведет к тому, что природу и климат спасти будет невозможно, либо это можно сделать только путем сворачивания производства.

Но на этом всё не заканчивается. То, что обычно представляется невозможным, на деле не так уж и далеко. Стоит серьезно взяться за поиски, как почти во всех областях жизни на секторах экономики обнаруживаются варианты существенного улучшения и эффективности использования ресурсов. Что касается полезных ископаемых и воды, то тут все еще проще, поскольку теоретически их можно сколько угодно использовать повторно. Поиску таких вариантов улучшения посвящена новая книга «Фактор Пять» — и много чего обнаружили. Новые разработки в сфере эффективности уже существуют и только ждут, чтобы их доработали и начали применять.

Фактор пять: реально и сделать и спланировать

Увеличение в пять раз эффективности использования энергии и сырья возможно осуществить в поперечном разрезе экономики. Этой промежуточной цели можно добиться примерно за 40 лет. К примеру, в алюминиевой отрасли давно известно, что получение алюминия из лома (промышленных отходов) требует лишь десятую часть энергии от объема, который нужен для получения алюминия из боксита. С социально-политической точки зрения важно-то обстоятельство, что потребность в обогреве в наших широтах и потребность в охлаждении в тропиках может быть сильно снижена. Для Германии примером может послужить разработанный Вольфгангом Файстом пассивный дом, модель которого можно использовать также при ремонте старых строений, и это вполне осуществимая задача. С другой стороны, давно ждет реализации разработанный Рольфом Дишем энергогенерирующий дом (Plus-Energy-House), производящий больше энергии (солнечной), чем он потребляет. Освещение, одежда, хлеб насущный, транспорт и удовольствия — все это можно обеспечить благодаря небольшой доле имеющихся сегодня ресурсов. Этому и посвящена наша книга, Вы спросите, почему тогда так мало работы ведется в этом направлении. Оказывается, на самом деле не так уж и мало. Освещение с помощью СИД* стремительно распространяется по планете, пассивный дом становится строительным стандартом, не говоря о победном шествии возобновляемых источников энергии, которые однажды смогут освободить нас, по крайней мере, от атомной энергии и угля. Правда, пока еще на каждый гигаватт выведенных их эксплуатации атомных мощностей приходится соответствующая мощность новых электростанций, использующих ископаемое топливо — и это несмотря на растущее, на рынке предложение по использованию ветра, солнца и биогаза. И в развивающихся странах наблюдается как раз новый бум угольных электростанций.

Причинная цепь технологических революций

Революция повышения эффективности лишь тогда произойдет в необходимом масштабе (то есть по всему миру), когда наше общество наконец проанализирует причинную цепь промышленной революции и перенесет ее принципы на энергию и ресурсы. По сути, речь идет о кратко описанной выше игре в пинг-понг между производительностью труда и повышением заработной платы. Этот пинг-понг состоялся сотни раз во всех промышленно развитых странах мира. Тот, кому удавалось действовать быстрее конкурентов, выигрывал. Разумеется, на этом пути было немало недовольных, а были и всерьез проигравшие. Работы лишилось множество ткачей, которых заменили механические ткацкие станки. Ряд профессий, от которых образовались немецкие фамилии, к примеру, Бетхер (бондарь), Фишер (рыбак), Кремер (мелкий лавочник), Вагнер (кузовщик) и тот же Вебер (ткач) исчезли, а такие как Бауер (строитель), Бекер (пекарь), Шнайдер (портной), Шрайнер (столяр) и Циммерман (плотник) либо исчезли совсем, либо трансформировались. В домах уже не смогли держать прислугу, а крестьяне не могли позволить себе приглашать батраков — конечно, без недовольных не обошлось. Но так ли это плохи были перемены? Ведь появились сотни других профессий, и уровень дохода в обществе неизменно рос.