Многие российские экономисты прекрасно понимали пагубность для нашей экономики широкого открытия российских экономических границ, приведшего к вытеснению импортными товарами многих видов отечественной продукции. «Да, - говорил академик Юрий Яременко, - отечественная продукция, какую ни возьми, всегда будет хуже, либо дороже зарубежных аналогов. Следовательно, возникает дилемма: либо форсированными темпами подтягивать качество отечественной продукции до уровня зарубежной, потеряв при этом за ненадобностью 70 % производственных мощностей, либо … жить и работать так, как мы умеем и можем, довольствуясь не очень качественной отечественной продукцией и осуществляя медленную поэтапную модернизацию. Иметь много не очень качественной, но все же приемлемой продукции для страны лучше, чем резко перейти на западные стандарты, утратив при этом значительную часть своего производственного потенциала и вызвав массовую безработицу». Конкретно Ю.Яременко предлагал закрыть экономические границы России и перейти к политике автаркии или хотя бы резко повысить таможенные тарифы на импортные товары с тем, чтобы освободить пространство для внутренних товаропроизводителей.

Сейчас в России тоже множатся голоса с требованиями защиты российских товаропроизводителей через возведение высоких таможенных барьеров, вытеснения доллара из внутреннего обращения и даже проведения мобилизационной экономической политики. Однако у нас уже не 1991 год, когда население еще было готово пойти на временные жертвы во имя обещанных реформ. Потеряв всякую веру во власть, население встретит сейчас подобные меры просто как новые попытки власти решить свои проблемы за его счет (отнять у населения долларовые сбережения, лишить его привычных импортных товаров, еще более понизить жизненный уровень).

Поэтому при переходе к давно назревшим мерам по защите российских производителей полезно вспомнить еще один урок «рузвельтономики» — отказ от проведения мероприятий, не пользующихся общественной поддержкой или ведущих к расколу между ветвями власти.

Взять хотя бы подход Рузвельта к подготовке страны ко второй мировой войне. Рузвельт одним из первых среди американских политиков осознал неизбежность вовлечения США в будущую мировую войну и необходимость подготовки страны к ней. В 1939 г. с целью изучения степени подготовки экономики США к войне Рузвельт создал Совет по военным ресурсам (War Resources Board) во главе с председателем совета директоров корпорации «Ю.С. Стил» Э.Стеттиниусом. Ознакомившись с имеющимися мобилизационными планами, Совет предложил создать специальные органы по подготовке экономики к войне, а для устранения препятствий на пути возможной мобилизации промышленности отменить принятые незадолго до этого законы Дэвиса-Бейкона и Уэлш-Хили, расширившие права профсоюзов в области занятости, нормирования и оплаты труда. Однако Рузвельт отклонил эти весьма умеренные и вполне благоразумные в условиях надвигающейся войны предложения, ибо они натолкнулись на яростное сопротивление со стороны самых различных сил. Против интенсификации военных приготовлений выступали и изоляционисты, и пацифисты, и консерваторы, возражавшие против усиления исполнительной власти, и профсоюзы, протестовавшие против любого ограничения своих прав.

В итоге Рузвельт отклонил предложения Стеттиниуса и его коллег, равно как и мобилизационный план, разработанный Советом Сухопутных Сил и ВМС по вооружениям (Army and Navy Munitions Board), отвечавшим в период между двумя мировыми войнами за мобилизационную подготовку американской промышленности. В результате США вступили во вторую мировую войну, не имея утвержденного плана мобилизации своей экономики.

Это не означает, конечно, что Рузвельт пустил подготовку страны к войне на самотек. Наоборот, в этом направлении он много и целеустремленно работал, не ломая, однако, «через коленку» своих оппонентов и находя легитимные обходные пути для достижения своих целей.

Так, в условиях решительного сопротивления со стороны законодателей созданию новых государственных органов по управлению экономикой и усилению тем самым исполнительной власти, Рузвельт реанимировал забытый всеми закон 1916 г. «О военных ассигнованиях армии» (не отмененный, кстати, и поныне), предусматривавший создание Совета национальной обороны в рамках кабинета министров. Воссоздав Совет национальной обороны, Рузвельт учредил в его составе так называемую Консультативную комиссию, также предусмотренную законом 1916 г., возложив на нее разработку мобилизационной политики США. В итоге, начав с таких малозаметных шагов, Рузвельт путем целого ряда последовательных действий без обострения отношений с Конгрессом и обществом достиг вполне внушительных результатов в деле реальной подготовки США к войне. Об этом свидетельствуют, в частности, поразительно высокие темпы перехода американской экономики на военные рельсы после нападения японцев на Пёрл-Харбор.

Опыт США, если брать не только 30-е годы, но и весь предшествующий и последующий период их развития, показывает, что наибольших результатов экономика США добивалась тогда, когда она последовательно придерживалась какой-то одной из двух моделей своего развития — жесткого государственного регулирования (период второй мировой войны) или последовательного либерализма («ревущие двадцатые годы», период «рейганомики»). И наоборот, экономика впадала в состояние длительной депрессии или вялого роста, когда либеральный подход совмещался с попытками государственного регулирования экономики («Великая депрессия» 30-х годов и период 70-х годов, предшествовавший переходу к «рейганомике»).

Для России было бы весьма опасно пытаться выбраться из ее нынешнего кризиса, применяя методы государственного регулирования (в том числе ссылаясь на опыт «Нового курса» Рузвельта) вперемежку с попытками создания элементов свободной рыночной экономики, утешая себя тем, что создание рынка — дело долгое, занявшее в других странах не одно столетие. У России, в отличие от США в 30-е годы, нет времени на вялотекущий выход из кризиса с переводом экономики в длительную депрессию. Такой подход несостоятелен даже с точки зрения экономической теории. Ибо существует известная «теория второго наилучшего» («the theory of the second best»), разработанная Р.Дж.Липси, К.Ланкастером и другими экономистами. Эта теория гласит, что если в экономике отсутствуют какие-то существенные условия для создания свободного рынка (например, запрещена продажа земли, ограничена свобода продажи рабочей силы в связи с необеспеченностью права выбора местожительства и т.д.), то есть отсутствуют условия «первого наилучшего» (first best), то попытки компенсировать отсутствие таких условий путем создания каких-то дополнительных элементов свободного рынка неизбежно ведут к снижению общей эффективности экономики.

Заключение

На протяжении всего двух десятилетий, с 1929 г. по 1948 г. (1948 г. — год завершения реконверсии), экономика США четырежды претерпела глубочайшие метаморфозы.

Сначала, в 1929-1932 гг., США превратились из процветающей страны с наиболее свободной для своего времени рыночной экономикой в страну с полуразрушенной промышленностью, парализованной финансовой системой и обнищавшим, находившимся на грани социального взрыва населением. Производство рухнуло вдвое, четверть рабочей силы осталась за воротами предприятий, 9 миллионов банковских вкладчиков потеряли свои сбережения, свыше одного миллиона семей лишились закладных на свое жилье и оказались на улице.