Особое место среди интердиктов занимали владельческие интердикты. Владельческая защита по римскому праву носила упрощенный характер. Для того чтобы получить защиту владения, необходимо было лишь установить факт владения имуществом и факт нарушения владения. По этой причине т. н. владельческий процесс был более легким в отношении доказывания претензии (доказать право собственности на вещь нередко представляло большие трудности).

Но владельческая защита носила предварительный характер: если в результате спора о владении вещь присуждалась не тому, кто имел на нее право, то последний мог затем предъявить свой собственный иск. Если ему удавалось доказать право собственности (а не только факт владения), он мог истребовать вещь от фактического владельца.

Владельческая защита, построенная на выяснении одних только фактов (владения и его самоуправного нарушения), вне зависимости от вопроса о праве на владение данной вещью, называлась поссессорной2.

Интердиктное производство, связанное с защитой владения, в модифицированном виде получило развитие в средневековом гражданском судопроизводстве.

По общему германскому судопроизводству владельческие процессы относились к непосредственно-суммарному производству. В данном производстве порядок процессуальных действий был тот же, что и в обыкновенном процессе, но устранялись некоторые формальности, требовавшие много времени и издержек.

Позднее Имперский устав гражданского судопроизводства не установил для владельческих исков особого характера производства: особенности прежнего владельческого производства – ускоренность и предварительная исполнимость – должны были осуществляться путем обыкновенного производства1.

В Венгрии введение института судебного приказа преследовало, в первую очередь, цель повышения дисциплинированности ответчиков. Как отмечал венгерский ученый-правовед Я. Немет, "эффективность судебного приказа характеризуется не частотой использования этого института, а повышением активности и дисциплины ответчиков. Наиболее существенным является профилактическое действие судебного приказа"2.

1.2. Развитие приказного производства в российском гражданском процессе.

История развития аналогов приказного производства в России, строго говоря, ведет свое начало с принятия в 1864 г. Устава гражданского судопроизводства. Однако, если говорят об упрощении гражданского процесса по русскому законодательству в более широком смысле, то следует упомянуть о периоде более раннем – 14 и 15 вв., когда стремление по возможности упростить процесс привело к возникновению института т. н. Бессудных грамот. Упрощение заключалось в том, что в состязательном процессе, начинавшемся по жалобе истца, в определенных ситуациях дело могло быть разрешено по существу специальным судебным актом без процесса доказывания и судебного разбирательства. Функцию такого акта, по всей видимости, выполняла бессудная грамота. Информация о ней – крайне скудная – встречается в Псковской и Новгородской Судных грамотах, в Судебниках 1497 и 1550 гг. и некоторых других актах той эпохи.

В Судебнике 1497 г. (Судебник Ивана 3) о бессудных грамотах упоминается в статьях 25, 27, 32, 361. Содержащаяся в них информация касается прежде всего вопроса о пошлинах, взыскиваемых за выдачу грамоты; сведения о процедуре выдачи очень бедны. Вероятно, в Судебнике была зафиксирована только часть правил, касавшихся института. При отправлении правосудия, возможно, пользовались нормами обычного права, а также нормами судных грамот.

В литературе признано, что бессудная грамота являлась решением суда, вынесенным без судебного разбирательства в связи с неявкой ответчика в судебное заседание и констатировавшим проигрыш дела ответчиком. За истцом утверждалось право так, как если бы суд состоялся1.

В ст. 27 Судебника 1497 г. определялось, что на восьмой день после срока, указанного в срочной грамоте, дьяк мог выдать бессудную. Вероятно, в течение семи дней неявившаяся к сроку сторона еще могла подойти и, следовательно, дело еще могло быть разрешено в обычном порядке с вынесением правовой грамоты (обычно решением суда). Восьмидневный срок, по ст. 27 Судебника 1497 г. придавал упрощенной процедуре разрешения дела специфическую черту: при использовании упрощенного порядка могло получиться так, что время, в течение которого истец, подававший челобитную, ждал защиты своего права, не сокращалось, а растягивалось; однако при выдаче бессудной не использовались процессуальные правила, обязательные при рассмотрении и разрешении спора обычным порядком.

В. Н. Татищев, комментировавший текст Судебника 1550 г., отметим, что последствиями выдачи бессудной грамоты являлось то, что истец, получивший такую грамоту на ответчика имел "власть везде оного поймать и пред суд представить для правежа и наказания", а также "вольно его бить и грабить, только самого не убить и дом не разорить"2. Последняя формулировка представляет собой, по сути, выражение в архаической форме право на принудительное взыскание с должника, предоставляемое государством кредитору в выданной последнему бессудной грамоте.

Так называемое "бессудное обвинение" предусматривалось и Соборным Уложением 1649 г., нормы которого более детально определяют условия, при котором могла быть выдана бессудная и – что очень важно –

указывают, что бессудная могла быть выдана и ответчику при неявке в судебное заседание истца. Если ответчик, вызываемый приставом, являлся в суд в срок, а истец в течение недели после подачи приставной памяти не подавал на него исковой челобитной, то последний лишался права на иск. Если ответчик, вызываемый на суд зазывной грамотой, являлся в срок, а истец не являлся в этот срок или неделю спустя после этого срока в суд, то также лишался права на иск.

Вскоре после принятия Соборного Уложения бессудное обвинение было законодателем отменено. "Поводом, - отмечал К.Д. Кавелин, - служила во многих случаях безвинная неявка тяжущихся. Но полная отмена обвинения за неявку, в свою очередь, породила множество злоупотреблений: бесконечные, злостные волокиты и разорение тяжущихся. Вследствие этого, в 1685 г., изданы Судные статьи, которыми восстановлено прежнее обвинение неявкою, с некоторыми незначительными изменениями против Уложения"1.

Упрощение производства путем бессудного осуждения стороны, неявившийся в судебное заседание, в определенной мере можно считать прообразом нынешних заочного и приказного производства, но это касается только самых общих черт. Совершенно справедливым представляется замечание И.И. Черных, не допускавшей отождествления процедуры выдачи бессудной грамоты и заочного производства: "При таком взгляде на неявку не могло смысла единствование института заочного решения, так как независимо от результата неследования обстоятельств дела право присуждалось явившемуся, кроме этого позднее неявившийся стал приравниваться к признавшемуся на суде"2.

Бессудное осуждение, оформлявшиеся в бессудных грамотах, представляет собой первый шаг российского законодателя на пути создания специальных правил судопроизводства – сокращенных и экономичных по сравнению с общими правилами. Следующий шаг был сделан во второй половине 19 столетия. До проведения реформ 60-х гг. 19 в., согласно своду законов, в российском гражданском процессе производство дел бесспорных было отделено от производства спорных дел. "Бесспорные обязательства и акты, - писал И.Е. Энгельман – имели равное значение с судебными решениями и должны были быть приводимы в исполнение полициею со скоростью и строгостью. Однако на практике эти отвлеченные правила оказались вполне несостоятельными: признания спорных прав по суду еще можно было добиться, но нескончаемы были волокиты при исполнении судебных решений и при взыскании по бесспорным делам"1.