Показательно, что накопительница психологического опыта - литература устами виднейших своих представителей многократно про­возглашала эту истину. Так, Л.Н.Толстой полагал, что признание права "другого" непросто на участие в "борьбе за существование", а на событие с самим собой и, более того, утверждение собствен­ной жизнью бытия этого "другого" становится осуществлением разу­мения в межличностных отношениях и в итоге единственным критери­ем нравственного прогресса. " .Допустив только возможность за­мены стремления к своему благу стремлением к благу других су­ществ, - писал он в трактате "О жизни", - человек не может не видеть и того , что что это - то самое постепенное, большее и большее отречение его личности и перенесение цели деятельности из себя в другие существа и есть все движение вперед человечест­ва".

По сути дела, весь пафос этой толстовской мысли сконцентри­ровался на борьбе писателя с биологизацией жизнедеятельности че­ловека, с попыткой сведения сущностных сторон его бытия, среди которых одна из важнейших - это его нравственно-этическая сфера, исключительно к биологическому существованию. Задолго до появле­ния различных разновидностей фрейдизма и современных социобиоло­гических теорий Л.Н.Толстой с гениальной прозорливостью увидал всю опасность искажения общественной сущности человека.

На рубеже XX столетия великий русский писатель поставил пе­ред всем человечеством чрезвычайно простой и одновременно архис­ложный вопрос: что же происходит с человеком в современном мире? Почему простые и ясные основы его жизни (труд, забота о ближнем, любовь к природе и бережное к ней отношение, сострадание к чело­веку и др.) вдруг начинают терять для него весь свой смысл и значение? Что же такое эта самая "цивилизованность" современного человека, если благодаря ей он утрачивает целостность нравствен­ного сознания и начинает стремиться к самым варварским формам саморазрушения, зачастую сам не замечая этого? При этом писатель как предчувствовал, какие чудовищные формы примет в "массовом" сознании обывателя XX столетия эта "эмансипированная" стихия "животности".

Пытаясь разобраться во всем этом, Л.Н.Толстой вскрыл проти­воречия нравственного бытия человека современного общества, ука­зав, что главная причина утраты им веры и осмысленности своего существования кроется в слепом эгоизме, извратившем духовноцен­ностную природу познания.

Отвергая представление о существовании человека исключитель­но как биологического существа, всецело подчиненного диктату инстинктов, писатель полностью не отрицал власть "природы" над человеком, а также не возлагал все надежды по усовершенствованию человеческого бытия на деятельность его разума. Наоборот, писа­тель подчеркивал неоднократно, что чрезмерная рационализация бы­тия человека ни в коей мере не приблизит его к постижению смысла жизни. Только способность личности возвышаться над своим естест­вом и опираясь на него как на необходимое условие существования, утверждать разумные, истинно человеческие основания бытия, по убеждению Л.Н.Толстого, есть единственный критерий осмысленности ее жизни.

Обессмысливание представления о жизни, происходящее в ре­зультате полного порабощения человека "плотью", служит , по Л.Н.Толстому, самым главным препятствием на пути постижения им смысла своей жизни, в то время как освобождение из-под ее власти вновь возвращает его к самому себе как духовному и нравственно­му, человеческому существу-Homo moralis. Это открытие человека в себе бесконечности своей сущности, которая и становится единс­твенным реальным основанием бесконечности своей существования, и есть, как утверждал писатель, тот высший смысл жизни, который может стать доступен каждому человеку.

Солидаризируясь с великим писателем в понимании целей воспи­тания, среди которых главной он считал формирование потребности принести благо другому, однако, можно не согласиться с ним в суждении о возможных путях достижения этой цели. Л.Н.Толстой, как известно, отводил основную роль нравственному просвещению, разделяя в этом взгляды просветителей XVIII века. Данное положение позднее подверглось критическому переосмыслению, когда разрыв между реальным поведением индивида и обнаруживаемым им знанием нравственных норм и императивов действия стал очевидным для философов и педагогов фактом.

Просветительская ориентация в педагогике уступила место бо­лее реалистичной, хотя никто не отрицал важность нравственного просвещения и знания как такового в процессе духовного развития личности.

Однако нравственное формирование личности не равно нравс­твенному просвещению. Установлено, что ценностно ориентированная внутренняя позиция ребенка возникает не как итог некоторых "пе­дагогических воздействий" или даже их системы, а в результате ор­ганизации общественной практики, в которую он включен. Однако организация общественной практики воспитания личности ребенка может быть ориентирована двояко. Один тип направлен на воспроиз­ведение уже сложившегося социального характера. Такому типу ор­ганизации соответствует приспособление педагогического процесса под уже достигнутый уровень психического развития ребенка. По­добная организация воспитания ни в коей мере не соответствует целям построения гуманного общества, поскольку здесь требуется решение задачи преобразования сознания человека.

В связи с этим, отечественные ученые и педагоги-практики ис­ходят из того, что воспитание (в том числе и обучение) не может плестись "в хвосте детского развития", ориентируясь на его вче­рашний день, а должно соответствовать "завтрашнему дню детского развития". В этом тезисе четко отражается принцип подхода к пси­хическому развитию личности как к управляемому процессу, который способен создавать новые структуры личностных ценностей растущих людей.

Управление процессом воспитания, осуществляемое как целе­направленное построение и развитие системы задаваемой многопла­новой деятельности ребенка, реализуется педагогами, вводящими детей в "зону ближайшего развития". Это означает, что на опреде­ленном этапе развития ребенок может продвигаться дальше не са­мостоятельно, но под руководством взрослых и в сотрудничестве с более умными "сотоварищами", а уж затем и вполне самостоятельно.

3.Влияние мотивационной сферы на формирование личности.

Целенаправленное формирование личности человека предполагает ее проектирование, но не основе общего для всех людей шаблона, а в соответствии с индивидуальным для каждого человека проектом, учитывающим его конкретные физиологические и психологические особенности.

Не может быть колебаний, писал А.С.Макаренко, - стремиться ли к воспитанию смелых, честных, настойчивых или малодушных, трусли­вых и лживых.

При этом особое значение приобретает учет внутренних побуди­тельных сил, потребностей человека, его сознательных стремлений. Именно на этой базе появляется возможность и правильно оценить личность и построить эффективную систему ее воспитания через специально задаваемую деятельность. Включение ребенка в органи­зованную взрослым деятельность, в процессе которой развертывают­ся многоплановые отношения, закрепляет формы общественного пове­дения, формирует потребность действовать в соответствии с нравс­твенными образцами, которые выступают в качестве мотивов, побуж­дающих деятельность и регулирующих взаимоотношения детей.