Развертывание активной промышленной политики существенно затруднено ухудшающимся финансовым положением государства и предприятий. Продолжающийся бюджетный кризис на нынешней стадии (после секвестрирования социально-культурных расходов) определяется прежде всего обязательствами по обслуживанию государственного долга, наращивание которого в последние годы служило средством преодоления текущей инфляции. В 1999 г. для погашения обязательств перед МВФ, помимо предоставленногоим на эти цели кредита, потребуется 2,5 млрд. долл. (более десятой части госбюджета). Неудивительно, что в народном хозяйстве нет инвестиционных ресурсов. Норма валового накопления основного капитала снизилась с 29 % ВВП в конце 80-х годов до 9-10 % в последние годы (в сопоставимых ценах) – при том, что и сам ВВП уменьшился примерно наполовину. Государственный бюджет за последние годы перестал быть орудием инвестиционной политики.

Хозяйствующие субъекты понесли очередной значительный финансовый урон как в результате обесценения их оборотных фондов при взлете цен после августа 1998 г., так и вследствие дефолта по ГКО, в которые были вложены временно свободные средства многих предприятий.

Исключительно опасно для ближайших перспектив развития промышленности и снижение покупательной способности населения. К середине 1999 г. реальные доходы граждан сократились более чем на 60 % в сравнении с соответствующим периодом предшествующего года.

Трудности в осуществлении эффективной промышленной политики проистекают также из того, что за восемь лет так называемых радикальных экономических реформ полноценно не решена ни одна значимая проблема институциональной трансформации. Не завершено преобразование отношений собственности, а предприятия, формально получившие новый экономический статус, в своем подавляющем большинстве слабо отвечают требованиям рыночных отношений. Даже оглушительные, казалось бы, успехи в утверждении таких важнейших институтов, как двухуровневая банковская система с многочисленными коммерческими банками и рынок ценных бумаг, оказались эфемерными: финансовый кризис осени 1998г. разрушил и то, и другое, и ныне они находятся в фазе реанимации. Дестабилизирующе действует на воспроизводственные процессы налоговая система, в которой постоянно происходят перемены, но не решаются ключевые вопросы распределения функций между уровнями управления (федеральным, субфедеральным и муниципальным). Преимущественно декларативной остается забота государства о малом бизнесе, ее поддержка реально ощутима лишь в нескольких регионах России.

Резко ослабли управленческие функции государства. Примерно с 1995 г. правительственные структуры, похоже, бесповоротно сосредоточили свои усилия на решении текущих проблем, перейдя в режим "пожарной команды" и до предела минимизировав на деле свои стратегические реформационные амбиции.

В общем, промышленную (как и в целом экономическую) политику придется формировать применительно к условиям продолжающегося кризиса (с теми или иными элементами стабилизации), при весьма ограниченных инвестиционных ресурсах и незавершенности становления инфраструктуры рынка. Поэтому в предстоящий период следует делать акцент на отмечавшихся выше информационном и общесистемных – институциональном и макроэкономическом – компонентах промышленной политики. Крайне важно укрепить рыночные институты и направить их активность на реальный сектор. Это касается банков и других финансовых учреждений, способных в перспективе выйти на долгосрочное кредитование промышленного развития, а также рынок ценных бумаг (прежде всего корпоративных); нужно продолжить линию на формирование корпоративных структур, эффективных в плане развития производства, инноваций и менеджмента, экспансии на внутреннем и внешнем рынках (холдингов, консорциумов, финансово-промышленных групп, и т.п.)[31].

При совершенствовании правовых и хозяйственных условий привлечения иностранных инвестиций следовало бы сделать упор на стимулирование прямых производственных вложений. Пора, наконец, решить назревшие проблемы, консервация которых блокирует активность инвесторов нерезидентов; государство, в частности, должно взять на себя обязательство не ухудшать налоговый режим предприятий в период реализации инвестиционных проектов. Необходимо также быстрее перейти на международные стандарты бухучета, обеспечивающие должную прозрачность финансового состояния наших предприятий для зарубежных инвесторов, да и для российских налоговых органов.

В то же время при выработке правил и кодексов хозяйственного поведения надлежит выстроить гибкую систему защиты национального производителя от торговой экспансии зарубежных фирм. Протекционизм, которым до сих пор слабо пользовались российские власти, предполагает применение тарифных мер, а также расширение набора мер нетарифного характера путем задействования четких и жестких требований по качеству и техническому совершенству поставляемых товаров, по их санитарному состоянию и экологической безопасности, по условиям поставок[32].

В макроэкономическом аспекте целесообразной представляется, прежде всего, линия на смягчение денежно-кредитной политики. Здесь выделяются два вопроса: о проведении необходимой для нормального функционирования и для развития производства кредитной эмиссии, а также о мерах по обеспечению ее целевого использования[33].

В отсутствие возможностей массированных долгосрочных инвестиций в основной капитал на начальном этапе восстановления промышленности предпочтителен путь более полного использования уже накопленного производственного потенциала, значительная часть которого выбита кризисом из экономического оборота (загрузка мощностей обрабатывающей промышленности в 1994-1997 гг. не превышала одной трети). Для реализации такого подхода требуются вложения преиму­щественно в оборотный капитал (краткосрочные) посредством кредитной эмиссии. Они позволят предприятиям обеспечивать себя сырьем и энергией, интенсифицировать использование налич­ной рабочей силы или привлечь дополнительных работников и оживить тем самым простаивающие мощности. Это создаст базу активизации в дальнейшем инновационной деятельности.

Кредитная эмиссия, нацеленная на стимулирование производства, как подтвердил опыт смягчения денежной политики в 1996-1997 гг., не грозит тяжелыми инфляционными последствиями. Во-первых, оживление имеющихся мощностей – кратчайший путь к увеличению товарной массы, к достижению рыночного равновесия. Во-вторых, эмитируемые деньги идут на замещение как бартера, так и различного рода эрзац-денег, а значит, на сокращение взаимных неплатежей и повышение уровня монетизации экономики (а в нынешних обстоятельствах подобное повышение – столь же необходимая предпосылка оживления реального сектора, как и общепризнанные условия в виде ослабления налоговой нагрузки на предприятия и снижения банковского процента). В-третьих, будет, можно надеяться, обеспечено такое организационно-экономическое условие, как четкое канализирование кредитной эмиссии (да и возможных бюджетных субсидий) в производственную сферу. К сожалению, в течение всех лет реформы царила неуправляемость денежных потоков, что наносило не меньший, а возможно, даже больший ущерб всей экономике и особенно производству, нежели сама по себе инфляция (которая опустилась в 1996-1997 гг. до весьма умеренных значений). Не счесть примеров нецелевого использования кредитных и бюджетных средств –их спекулятивных "прокруток", применения для проведения валютных операций и конвертации в доллары с последующим переводом последних за рубеж.