Лев VI известен как продолжатель кодификации сборника законов «Василики». Лев VI был образцом «гражданского» императора, он хорошо знал церковное и светское законодательство, особенно, интересовался вопросами семейного права.

«Книга Эпарха» вводила строгие ограничения приема в цех, требуя 5 поручителей. Она представляла собой вполне самостоятельный свод сухих канцелярских распоряжений правительства, касающихся ремесленных цехов. «Книга Эпарха» есть свод всевозможных mandata — постановлений императора, обращенных к эпарху города в течение IX и Х веков.

Если это так, то ценность «Книги Эпарха» как будто значительно снижается. Картины внутренней жизни цеха «книга» дать не может. В ней находятся только различные мелкие распоряжения, запреты и т. д. В основном это правильно. Но тем не менее в «Книге Эпарха» есть и ценный материал, рисующий внутреннюю жизнь цеха, особенно в I главе — о цехе нотариусов — табулляриев. Это — действительный устав цеха, который фиксирует установившиеся обычаи и правила устройства и быта этого цеха (церемонии, связанные со вступлением в цех нового члена, правила вежливого обращения членов цеха со своими товарищами, порядок ученичества и т. д.).

«Книга Эпарха» не представляет собою законченного труда. Некоторые части «Книги» являются воспроизведением новеллы Льва VI (первые три параграфа устава о нотариусах). Запрещения, введенные в связи с отказами принимать tetarteron, могли возникнуть лишь при Никифоре Фоке. Наряду с уставом цеха нотариусов имеется инструкция для легатариев, строительный устав (XXII), мелкие распоряжения и запреты. Это справочная книга, которая состояла из разного рода узаконении, коими должны были руководствоваться чиновники «секрета» городского эпарха.

«Книга Эпарха» включила уставы только тех цехов, которые входили первоначально в сферу государственной монополии (шелк, ювелирное дело, снабжение). Но и эта точка зрения не сможет объяснить подбора профессий. Миквиц пытается доказать, что в основу «Книги эпарха» положено два принципа: 1) обеспечение всеобщего порядка и снабжения и 2) обеспечение главным цехам их монопольных привилегий. Но и это объяснение не может считаться убедительным. Остается полагать, что сборник составлен применительно к тем постановлениям, которые были изданы в правление императора Льва VI и что сборник вовсе не имел задачи стать кодексом для торговли и ремесла, поэтому и нельзя ожидать от «Книги Эпарха» всеобъемлющего содержания.

Как показывает введение, целью этих постановлений было установление «справедливой цены». Содержание книги в общем соответствует этому введению. Установление условий, регулирующих покупку товаров. и их распродажу, встречается почти во всех статьях (32 раза).

Установление правил, регулирующих отношения со строительными рабочими, явились актом, значительно ухудшающим положение лиц наемного труда в интересах городской и чиновной знати. Но, тем не менее, остается все-таки неосвещенной большая часть византийского ремесла и торговли.

Необходимо отметить также то обстоятельство, что большая часть «Книги Эпарха» не отражена в последующем законодательстве Византии. Многие термины («салдамарии», «прандиопраты», «отониопраты», «метаксопраты», «мелатрарии») почти не встречаются в византийской литературе. Поражает также то, что «Книга Эпарха» сохранилась только в одном списке. Все это говорит за то, что большая часть «Книги Эпарха» была попыткой ввести некоторые новшества в цеховое устройство, но что с изменением условий (может быть в связи с проникновением итальянского купечества), большая часть норм и правил «Книги Эпарха» в дальнейшем применения не имели.

«Книга Эпарха» с одной стороны, безусловно, покровительствует ремесленным сообществам; с другой стороны; берет под контроль деятельность этих сообществ.

Отличие византийских цехов Х века от римских коллегий главным образом выражалось в том, что римские коллегии регулировались государством в основном лишь постольку, поскольку коллегии выполняли обязательные «литургии»; византийские же цехи подвергались государственному регулированию во внутренней их жизни, — круг деятельности, качество производства, размеры, закупка сырья и материалов, — все состояло под контролем эпарха. Притом основной целью этого контроля являлось, с одной стороны; укрепление византийского государственного аппарата, а с другой,— сохранение привилегированного положения зажиточной прослойки константинопольских ремесленников и торговцев, той прослойки, которая являлась солидной, существовавшей до конца XI в.; поддержкой византийской государственности. Как пишут З.В. Удальцова и К.А. Осипова: «Византийский город времен книги Эпарха» был уже во многом новым феодальным городом, хотя и сохранял античные традиции».[42]

С Х века по мере дальнейшего роста феодальных отношений появляется особый вид императорских новелл под названием Хрисовулы, т.е. золотопечатные грамоты. В большинстве случаев в Хрисовулах указывались привилегии, которые предоставлялись духовенству, монастырям и отдельным лицам (в частности, судебно-административная независимость, финансово-податные изъятия).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей работе при рассмотрении памятников византийского законодательства и права мы обращались к юридической и историко-правовой их стороне. Богатство и сложность юридических источников и проблем правовой жизни Византии IV-XI вв. не требует особых доказательств. Целые поколения юристов работали и работают над этими темами.

После кризиса второй половины III в. н.э., пережитого Римской империей, и образования Византийской империи унаследованное ею римское право превратилось в сильно изменившееся право народностей, населявших феодализирующуюся Византию. Обычаи и право этим многочисленных народностей способствовали процессу «вульгаризации» классического римского права.

Осуществленная императором Юстинианом в VI в. кодификация римского права заложила основу для длительного развития византийского права и оказала влияние на последующее развитие европейских правовых систем. Перестройка затронула самые его основы. Она шла в направлении приближения классического римского права к изменившимся условиям жизни общества того времени. Все современные крупнейшие специалисты по истории римского права выделяют это как определяющую черту его с конца III – начала IV в. Дальнейшая разработка системы византийского права осуществлялась на основе этой фундаментальной кодификации.

В Византии «вульгаризированное» римское право способствовало глубокому общественному перевороту, связанному с крушением античного рабовладельческого общества и началом средневековья, феодализма. Законодатели стремились ввести переворот в рамки, соответствующие интересам правящих классов Византии. Законодательство свидетельствует о незаинтересованности правительства в дальнейшем развитии рабства, но в то же время показывает все возрастающий интерес правящих классов к развитию иных форм эксплуатации, к закрепощению свободных крестьян и прикреплению их к земле.

Поиски новых решений старых проблем, отказ от отживших, устарелых и не соответствующих тогдашней жизненной практике норм — таковы были характерные черты первого этапа византийского права.