Некоторые из параграфов Эпанагоги действительно являются существенным источником для истории социальных и (политических отношений в Византии того времени. Таковы в первую очередь III, 1—11 (регламентация прав патриарха), XI, 1—9 (характеристика судебных ведомств), XXIII, 19 (запрещение архонтам приобретать земельные владения от подчиненных им лиц как в форме пожалования, так и путем покупки), XXVIII, 2 (запрещение взимать процент), XXXIII, 23 (признание взаимонаследования стратиотов). Однако эти постановления затрагивают лишь отдельные стороны общественных отношений в Византии.

Липшиц указывает, что наиболее интересная оценка особенностей и значения Эпанагоги принадлежит М. Бенеманскому. Нельзя не признать, что текст Эпанагоги, рассматриваемый в литературном отношении с точки зрения правильности ее грамматических форм и логической ясности, далеко оставляет за собой текст Прохирона. В ней нет также дробного деления титулов, как в Прохироне, которая приводит к тому, что различные законоположения по близким вопросам расположены далеко друг от друга, что затрудняет их сопоставление. Композиционно второй законодательный сборник конца IX в. построен в целом лучше первого[38]. При правления императора Льва VI были завершены начатые при Василии I работы по составлению большой компиляции из Индексов к Дигестам, Кодексу и Новеллам — Василики. Последний, в частности, представляет собой сборник, состоящий из 60 книг, охватывающих самые различные стороны уголовного гражданского и государственного права.

Василики были составлены в начале правления императора Льва VI (886—912): они были завершены примерно в 890 г. В предисловии к компендиуму X в. Эпитоме говорится, что император Лев при помощи протоспафария Симватия и других мужей собрал «почти все законы» из XII таблиц, Дигест Юстиниана, Институций и Новелл и изложил их в шестидесяти книгах

Василики представляют собой целую энциклопедию права, в которой все разделы законодательства Юстиниана объединены и распределены по тематическому принципу. Это тот же принцип, по которому построен и Кодекс Юстиниана. Внутри каждого титула эксцерпты из права Юстиниана располагались в определенном порядке, по большей части соблюдался хронологический принцип. Эксцерпты из Дигест располагались в начале, затем следовали законоположения Кодекса и, наконец, новелл. Такой порядок расположения многочисленных законоположений значительно облегчает пользование сводом. Василики были созданы не для того, чтобы заменить юстинианово право или дополнить его византийскими нормами, они представляли собой изложение юстинианова права, которое продолжало считаться действующим правом.

Рецепция норм римского права, осуществленная в «Василиках», соответствовала, разумеется, потребностям сильной императорской власти, ибо в законодательных нормах времен Юстиниана византийское правительство конца IX в. находило санкцию самодержавия; вместе с тем тщательная регламентация в «Василиках» купли-продажи, залоговых операций и т. д. была необходима для купечества и. ремесленников, которым римское право давало в готовом виде решение многообразных проблем, возникавших в условиях товарного производства. В отличие от этого, нормы Юстинианова права, касавшиеся статуса зависимого сельского населения, привлекались лишь спорадически, а терминология отношений зависимости в «Василиках» оказалась запутанной до бессмыслицы: составители этой компиляции, по-видимому, сравнительно мало интересовались положением дел в византийской деревне.

Еще более отчетливо политические тенденции правительства Стилиана Заутцы проявились в новеллах Льва. Выступая против провинциальной знати, законодатель в 84-й новелле запрещал правителям провинций приобретать недвижимость в подчиненных им областях; в 5-й новелле император осуждал стяжательство монастырей. Вместе с тем новеллы содержали ряд немаловажных уступок торгово-ремесленной верхушке: в 52-й новелле император проявлял заботу об увеличении денег в обращении, заявляя, что недостаток денег приносит вред торговцам, ремесленникам и крестьянам; 83-я новелла отменяла постановление Василия I, запретившего взимание процента; 80-я и 81-я новеллы содействовали развитию ювелирного и шелкоткацкого производства, ликвидируя некоторые ограничения, сковывавшие свободу мастеров: им разрешалось изготовлять для продажи украшения из золота, серебра и драгоценных камней, а также продавать лоскуты пурпурных шелковых тканей. Новеллы поощряли развитие торгово-ремесленных коллегий. Наконец, правительство Заутцы прямо поддерживало богатых купцов: так, купцы Ставракий и Косьма получили от Заутцы монопольное право на торговлю с болгарами, причем эта торговля была перенесена из Константинополя в Фессалонику, где купцы были более свободны от контроля администрации, нежели в византийской столице.

М. Я. Сюзюмов и Е.Э. Липшиц[39], отмечая своеобразие и сложность Василик, указывали, что этот источник очень важен и до сих пор значение этого сложного и всеобъемлющего для византийского гражданского права свода полностью не оценено. Одной из важнейших причин этого является отсутствие подлинно критического издания его текста.

В Василиках своеобразным образом сочетаются два различных типа юридических источников — памятники официального законодательства и плоды трудов юристов, комментировавших эти законоположения, причем некоторые такие комментарии включены в официальный текст. Кроме того, уже ранние рукописи Василик сопровождаются разного рода схолиями, окружающими тексты законодательных постановлений как бы цепями. Поэтому за древнейшими из этих схолий утвердилось наименование катен, подобных тем, которые встречаются в богословской литературе. Древнейшие схолии принадлежащие авторам, комментировавшим не текст Василик, а текст тех законодательных постановлений, которые были включены в Василики из свода VI в., были, так сказать, настолько «узаконены», что юристы XI в. часто рассматривали их, как равные по авторитету тем законам, которые были прокомментированы этими старыми юристами[40].

Другими словами, перед нами необычайно своеобразный по форме источник, представляющий очень большой интерес. Василики позволяют утверждать, что в Византии конца IX в. Имело место товарное производство и соответствующие ему юридические отношения.

Василики явились последним официальным законодательным сводом, созданным в Византии. Все последующие законодательные сборники носили неофициальный характер. Однако некоторые их них в силу присущего им авторитета позднее, уже после гибели самого Византийского государства, подобно официальным сводам, признавались действующим правом.

Книга Эпарха

Важным памятником права начала Х века является «Книга Эпарха», в которой изложены нормы, определявшие организацию, жизнь и быт византийских корпораций торговцев и ремесленников.

Как и все сборники, «Книга Эпарха» имеет основную часть и многочисленные добавления, вставки из более поздних постановлений. Основная часть, безусловно относится к правлению ЛьваV1(«Философа») и возможно, что, если не считать добавлений, относится к 911—912 г., т. е. к последним годам правления Льва VI.[41]