Из сорока договоров, подписанных к концу 1997года, 9 были подписаны с республиками, 4 с краями, 4 с автономными округами, и 23 с областями. Иные, так называемые мини-соглашения между регионами и отдельными министерствами [20,. ст. 10].

Вообще развитие договорных начал в регулировании отношений центра и регионов могло бы привести к относительной конфедератизации России. В договорах о разграничении предметов ведения и полномочий, заключенных в 1994-1995 годах осуществлялось перераспределение и предметов ведения Российской Федерации и предметов совместного ведения Федерации и ее субъектов. Однако затем возобладало представление о верховенстве конституционных норм и недопустимости отхода в двухсторонних договорах от предусмотренной им вариантов разграничения.

Федеративным Договором, разграничиваются полномочия федеральных органов власти и органов государственной власти конкретного субъекта Российской Федерации. При этом договор не может устанавливать, либо изменить конституционный статус субъектов Российской Федерации и в договоре не допускается изъятие или перераспределение предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов, установленное статьями 71 и 72 Конституции Российской Федерации. Одновременно указывалось, что в договоре могли определяться предметы совместного ведения, обусловленные географическими, экономическими, социальными, национальными особенностями конкретного субъекта РФ. Очевидно, здесь имелось в виду пополнение перечня предметов совместного ведения за счет исключительной компетенции субъекта Федерации. Содержательную основную часть договоров должны были составить соглашения о разграничении полномочий по конкретным предметам ведения установленным в статье 72 Конституции и перечисленным в договоре [3, ст.116] .

Первые внутрифедеральные договоры с областями –с Калининградской и Свердловской – были одновременно последними «индивидуальными» договорами. Если Договор с Калининградской областью, по сути, дополнял Федеративный Закон от 22 января 1996 года «Об особой экономической зоне в Калининградской области», то Договор со Свердловской областью являлся своеобразной компенсацией Конституции, так и не созданной Уральской республики - в нем был установлен перечень предметов ведения. Все последующие договоры суть «шаблонные».

Отличительной особенностью Договоров 1996 года, являлось отсутствие прямых противоречий с Конституцией Российской Федерации. Если договорами 1994-1995 годов ст.71-72 Конституции Российской Федерации откровенно переписывались в нужном ключе, то договоры 1996 года, в основном, только дополняли и конкретизировали статью 72. В то же время имели место косвенной ревизии конституционных положений.

Договоры, подписанные в 1997 году ввиду практически полной идентичности содержания и структуры, можно назвать «договорами-клонами». Дополнение и конкретизация конституционных норм, а в ряде случаев и их ревизия, осуществлялись по единой модели («модифицированная» версия Договора со Свердловской областью).

В 1998 году были заключены договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти города федерального значения Москва.

Заключение договора о разграничении предметов ведения и полномочий с городом федерального значения Москвой было недопустимо. В статье 6 Устава города Москвы содержится положение, достойное того, чтобы его процитировать: «На основании статьи 66 Конституции Российской Федерации, в соответствии с определенным статьей 65 Конституции Российской Федерации статусом города Москвы как города Российской Федерации и как субъекта Российской Федерации, во исполнение требований статей 11, 32 и 131 Конституции Российской Федерации и настоящим Уставом устанавливается двойной статус представительного и исполнительного органов власти города Москвы - правовое положение, согласно которому эти органы одновременно являются органами городского (местного) самоуправления и органами государственной власти субъекта Российской Федерации и обладают всеми законодательно установленными полномочиями указанных органов». Насколько эта правовая конструкция соответствует Конституции РФ (ст. 12) и Федеральному закону от 28 августа 1995 г. № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», как представляется, должен решить Конституционный Суд РФ (если будет инициирован соответствующий запрос).

Что до Договора, то, во-первых, он фактически создает прецедент разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и муниципальным образованием, что не предусмотрено Конституцией. Во-вторых, в самом Уставе города Москвы отсутствует разграничение компетенции ее властных органов на компетенцию органов государственной власти и органов местного самоуправления. Это затрудняет разграничение полномочий властных органов города Москвы по конституционным и договорным предметам ведения.

Кроме того, что касается специфики города Москвы как столицы Российской Федерации, то Конституцией РФ предусмотрено принятие специального федерального закона (ч.2 ст. 70). И такой закон есть - Закон РФ от 15 апреля 1993 г. №4802-1 «О статусе столицы Российской Федерации».

Положение закрепило, что договор о разграничении предметов ведения и полномочий не может устанавливать или изменять статус субъекта РФ, изымать или перераспределять конституционные предметы ведения Российской Федерации и предметы совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ, но может определять предметы совместного ведения, обусловленные географическими, экономическими, социальными, национальными и иными особенностями конкретного субъекта (абзацы четвертый, пятый, восьмой п.4). Следовательно, признано допустимым договорное дополнение и конкретизация конституционного перечня предметов совместного ведения. Но с учетом региональной специфики.

Договоры 1998 года, как и все прочие, содержат ссылки на некие географические, природные, экономические, социальные, национально-культурные и иные особенности соответствующих субъектов РФ, предопределяющие предметы совместного ведения органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти соответствующих субъектов( преамбула и статья 2 договоров с Республикой Марий – Эл, Амурской, Воронежской, Ивановской, Костромской областями и с городом Москвой). И действительно - определенную часть договорных перечней составляют конкретные «специфические» предметы ведения. К примеру, в Договоре с Амурской областью- социально-экономическое развитие территории области, приравненных к районам Крайнего Севера(п. «д» ст.2) Но, помимо «специфических» предметов совместного ведения, в договорные перечни включены предметы совместного ведения, по сути, «универсальные», актуальные для всех субъектов Федерации, не связанные с какой-либо региональной спецификой. Разумеется, все «универсальные» предметы ведения считаются «специфическими». Ведь признать, что эти положения носят универсальный характер, а отнюдь не обусловлены спецификой соответствующих субъектов, - означает признать, что договоры составлены с серьезным нарушением требований Положения.