Смысл труда человека заключается, прежде всего, в том, что человек делает сверх своих предписанных слу­жебных обязанностей, что он привносит как личность в свою работу. Ценности творчества являются наиболее естественными и важными, но не необходимыми. Смысл жизни может, согласно Франклу, придать задним числом одно-единственное мгновение, одно ярчайшее пережива­ние. Из числа ценностей переживания Франкл подробно останавливается на любви, которая обладает богатым ценностным потенциалом. Любовь - это взаимоотноше­ния на уровне духовного, смыслового измерения, пережи­вание другого человека в его неповторимости и уникаль­ности, познание его глубинной сущности. Вместе с тем и любовь не является необходимым условием или наилучшим вариантом осмысленности жизни. Индивид, кото­рый никогда не любил и не был любим, тем не менее, мо­жет сформировать свою жизнь весьма осмысленным образом. «То, что человек внешне неприв­лекателен, еще не является достаточной причиной для то­го, чтобы его отвергли. Любая покорность судьбе имеет плохой побочный эффект чувство обиды (злобы). Ибо невротический человек, которому не удается реализовать себя в какой-то конкретной сфере ценностей, кончает тем, что, либо переоценивает, либо недооценивает этот кон­кретный аспект жизни. Невротическое напряжение после «счастья» в любви приводит, как раз из-за этого напряже­ния, к «несчастью».

«В легком, никого не оби­жающем поведении человека, который искренне, но не безвозвратно отказался от попыток найти счастье в любви, неизбежно проявляется вся яркость его личности, и, таким образом, для него не исключается возможность добиться успеха в любви. В древнем афоризме: «Воздерживаясь, мы приобретаем» - большая доля истины».

Основной пафос и новизна подхода Франкла связаны у него, однако, с третьей группой ценностей, которым он уделяет наибольшее внимание, - ценностями отношения. К этим ценностям человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоятельств, которые он не в состоянии изменить. Но при любых обстоятельствах че­ловек свободен занять осмысленную позицию по отноше­нию к ним и придать своему страданию глубокий жизнен­ный смысл. Как только мы добавляем ценности отноше­ния к перечню возможных категорий ценностей, пишет Франкл, становится очевидным, что человеческое суще­ствование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца - до последнего дыхания. Пожа­луй, наибольшие практические достижения логотерапии связаны как раз с ценностями отношения, с нахождением людьми смысла своего существования в ситуациях, пред­ставляющихся безвыходными и бессмысленными. Франкл считает ценности отношения в чем-то более высо­кими, хотя их приоритет наиболее низок - обращение к ним оправданно, лишь когда все остальные возможно­сти более активного воздействия на собственную судьбу исчерпаны.

Правильной постановкой вопроса, однако, является, со­гласно Франклу, не вопрос о смысле жизни вообще, а во­прос о конкретном смысле жизни данной личности в дан­ный момент. «Ставить вопрос в общем виде — все равно что спрашивать у чемпиона мира по шахматам: „Скажите, маэстро, какой ход самый лучший?"». Каждая си­туация несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого он является единственным и единственно истинным. Не только от личности к личности, но и от си­туации к ситуации этот смысл меняется.

Вопрос о том, как человек находит свой смысл, являе­тся ключевым для практики логотерапии. Франкл не устает подчеркивать, что смыслы не изобретаются, не со­здаются самим индивидом; их нужно искать и находить. Смыслы не даны нам, мы не можем выбрать себе смысл, мы можем лишь выбрать призвание, в котором мы обре­тем смысл. В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть.

В самом процессе усмотрения смысла Франкл не видит ничего, что бы не сводилось к общепсихологическим зако­номерностям человеческого познания.

Из закономерностей нахождения смысла человеком вытекают и специфические задачи и ограничения логотерапии. Никто, и логотерапевт в том числе, не может дать нам тот единственный смысл, который мы можем найти в нашей жизни, в нашей ситуации. Однако логотерапия ставит целью расширение возможностей клиентов видеть весь спектр потенциальных смыслов, которые может со­держать в себе любая ситуация. «Все, что мы можем де­лать, - это быть открытыми для смыслов, сознательно стараться увидеть все возможные смыслы, которые пре­доставляет нам ситуация, и затем выбрать один, который, насколько нам позволяет судить наше ограниченное зна­ние, мы считаем истинным смыслом данной ситуации».

Однако найти смысл - это полдела; необходимо еще осуществить его. Человек несет ответственность за осу­ществление уникального смысла своей жизни. Осуществ­ление смысла - процесс не простой и далек от того, что­бы совершаться автоматически, коль скоро смысл найден. Франкл характеризует стремление, порождаемое смы­слом, в отличие от влечений, порождаемых потребностя­ми, как то, что требует постоянного принятия индивидом решения, желает ли он осуществить его в данной ситуации или нет.

Осуществление смысла является для человека императивной необходимостью по причине конечности, ограниченности и необратимости бытия человека в мире, невозможности отложить что-то на потом, неповторимости тех возможностей, которые представляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет тем самым сам себя; так называемая самоактуализация является лишь побочным продуктом осуществления смысла. Тем не менее, человек никогда так и не знает до самого последнего мгновения, удалось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.

Поскольку стремление к реализации уникального смы­сла своей жизни делает каждого человека уникальной лич­ностью, Франкл говорит также о смысле самой личности человека, его индивидуальности. Смысл человеческой личности всегда связан с обществом, в своей ориентации на общество смысл индивида трансцендирует себя. И наоборот, смысл общества в свою оче­редь конституируется существованием индивидов. «Свою индивидуальность люди оплачивают отказом от нормальности, а случается - и отказом от идеальности. Однако значимость этой индивидуальности, смысл и ценность человеческой личности всегда связаны с сообществом, в котором она существует Подобно тому как даже неповторимость мозаичного элемента представляет ценность лишь в отношении к целост­ному мозаичному изображению, неповторимость челове­ческой личности обнаруживает свой внутренний смысл, в той роли, которую она играет в целостном сообществе. Таким образом, смысл человеческого индивида как личности трансцендирует его собственные границы в на­правлении к сообществу: именно направленность к сообще­ству позволяет смыслу индивидуальности превзойти соб­ственные пределы.

Людям присуще чувство некоторой эмоциональной стадности; однако человеческое сообщество этим не огра­ничивается: перед ним стоит более общая, выходящая за пределы этой «стадности» задача. Но не только личности необходимо сообщество, ибо лишь в нем ее существова­ние обретает смысл; но и, наоборот, сообщество, чтобы иметь смысл, не может обойтись без отдельных лично­стей. Именно в этом существенное различие между сооб­ществом и просто толпой. Толпа отнюдь не обеспечивает человеку такой сферы отношений, в которой он мог бы развиваться как личность, масса не терпит индивидуаль­ности». «Но коль скоро общество само должно иметь смысл, оно вынуждено «ринься с индивидуальными особенностями людей, его оставляющих». «Смысл сообщества держится на индивидуа­льности каждого его члена, а смысл личности проистекает из смысла сообщества, «смысл» толпы разрушается ин­дивидуальными особенностями составляющих ее людей, а смысл отдельной личности топится толпой (в то время как сообщество помогает этому смыслу проявиться). Неповторимость каждого человека и своеобразие всей его жизни являются неотъемлемыми составляющими смысла человеческого бытия. Следует отличать своеобразие, о котором идет речь, от чисто внешней непохожести на других, ибо последняя сама по себе ценности не представляет. Тот факт, что один чело­век отличается от другого по рисунку отпечатков пальцев, еще не выделяет его как личность».