Выделение концепта «Души» как скрытого самой её формой выражения начала у досократиков. Проблематическое раскрытие исторического концепта физиологии, натурфилософии. Душа нематериальна, поскольку её не найти если смотреть на вещь, как на физический предмет. Где она? Но душа, тем не менее, существует только в выражении. Её феноменальная очевидная явленность. Почему, по Фалесу «Души бессмертны»? Поскольку способны выразить себя вполне, остаться в бытии? Мысль, как начало всякого выражения, всякой эмоциональной жизни. [Отделённость мысли от себя самой, неосознанность, а если и осознанность, то на каком основании? Мыслю ли я, когда думаю, что мыслю; и разве я не мыслю, когда не думаю о самом мышлении? Проблема ценности и необходимости собственно мышления, как проблема сознания]. Почему, согласно Фалесу, «Время – мудрейшее, поскольку открывает всё»? Значит ли это, что всё тайное станет явным? Душа – мысль откроется в своём всём, тень, спина станет лицом? И наоборот? И где здесь, в таком оборачивании, место истине? [Множественность в открытом контексте предстаёт как по преимуществу временная величина (раздвоенность, как внутреннее определение времени, – нормальная шизофрения, дурная эмпирическая множественность – бессмертие в поле возможного опыта, во времени неограниченного по определению – дурная эмпирическая бесконечность сменяющих друг друга моментов).] Вопрос о судьбе, многом и едином, возможности мышления многого. Вопрос о несовместимых противоположностях, и мышления возможности их совмещения. Вопрос к ученику Фалеса Анаксимандру. [Как возможно постигнуть судьбу, её организовать? Как сделать шаг, его не сделав?]

Метод: Тот же.

Литература:

Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. Фалес.

Хайдеггер М. Введение в метафизику. Части 2-3, 4, Пр. 34-44.

Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху Греции. Предисловие. Пр. 1-3.

Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Введение в греческую философию. Философия ионийцев. Фалес.

Сергеев К. А., Слинин Я. А. Природа и разум: античная парадигма. Гл. 1. Учение о материи в древнегреческой философии.

Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. I. Происхождение античного символизма. II. Символически-мифологические черты в досократовской философии. I. Фалес.

Шестов Л. На весах Иова (Странствия по душам). Наука и свободное исследование. (Вместо предисловия). Преодоление самоочевидностей (К столетию рождения Ф. М. Достоевского).

Иванов Н. Б. По ту сторону истины и лжи: путь Льва Шестова.

Виндельбанд В. История философии. Ч. 1. Философия греков. Гл. 1. Космологический период.

Лекция 3. Милетская школа древнегреческой философии. Натурфилософское мышление. Анаксимандр. Космология. (Философия и история).

Вопрос о судьбе сущего, как вопрос о его сути. Детские, инфантильные вопросы: почему вода жидкая, небо синее, дерево зелёное? Первая сознательная проблема ребёнка: папа не всё знает. Говоря о вещах, мы говорим о себе. Суть вещи, как интуитивно схватываемое её должное, лучшее (прекрасное, благое, истинное). Наверное, и дерево хочет быть зелёным, хотя и не всегда таково. Греческое понятие «фюзис», как само и из себя возрастания, явности и присутствия в подлинном, бытии. Необходимость установления масштаба рассмотрения для формального выявления такой исторической сути в дискурсивном порядке и зеркального отображения в другом лица сущего для его непосредственного постижения в экзистенциальном порядке. Только чужие глаза, в которых я мог бы отразиться и увидеть себя перед, эмоционально мной определённым, лицом другого открывают мне мой другой облик, обычно в обратном моему обычному самочувствию виде. Я то прекрасный, справедливый, добрый, правильный (истинный), а реально в зеркале вижу искажённые злом, безобразием, ложью черты. [Практическая, педагогическая демонстрация как необходимый элемент экзистенциальной практики философствования]. Философский текст, как такое зеркало для выявления глупости всякого мира – лица, не способного в это зеркало заглянуть, не потеряв себя, т. е. не сумев настоять на своём, внутри условий априори истинного текста. [Вода жидкая, небо синее, дерево зеленеет, философский текст истинен – чистые априорные суждения, принять которые необходимо до всякого критического опыта, как простую основу или масштаб для вопроса].

Два возможных варианта дискурсивного рассмотрения темы судьбы, драмы, в контексте возможности выявления сути бытия её протогониста им же. Вопрос об условии возможности личного, сознательного опыта произведения себя к бытию, творения мира – начало космогонии и условие и одновременно выразительный результат постижения этого мира – космология, как его данный непосредственно из сути его бытия образ. Вопрос о сущности времени: образ мира уже дан как личное и всеобщее начало одновременно (то ли миф, то ли поэзия в зависимости от определения ответа на изначальный вопрос о единстве многого – поэтическое положение единого через невозможность такого положения) и он же является предметом рефлексии в форме вопроса о возможности такого образа, которым творится сам образ. [Вариант рассмотрения через модальное отношение техники и природы при отказе от принятия указанного априори – риторический по сути ход, связанный с бессознательным, априорным, значением данной дихотомии для современного сознания; и вариант рассмотрения через тему счастья, ведь априори счастье есть необходимое для человека основание жить: человек счастливый – очевидная парадоксальность этого чистого суждения, по отношению к которому дихотомия технического и природного вторична].

Счастье, как предельное желание всякого человека. Как мы узнаём о счастье? Потеряв его. Счастье как идеал. Мы узнаём о собственной любви, только в виду потери её предмета. Невозможность вернуться. [Какова причина?] Соблазн. Я как тот, кто не только открывает, но и закрывает двери. И наоборот, тот, кто входит в них, или перед ними остаётся. Объективность вины. Палач и жертва вне эксплицированного, осознанного и используемого, поля властных отношений. Объективность вины, её вменение (моральное, эмоционально-нравственное, социальное – месть, остракизм в древних обществах, отказ от общения), как, то, что открывает перед субъектом его суть. Сознание вины и его отсутствие. Самооправдание и его необходимость. [Мужское и женское. Слабость мужского начала перед лицом женского. Шумерский миф о творении человека. Мужской характер древнегреческой философии. Современная критика фал-лого-центризма]. Тёплое и холодное, как начала космического творения или всего и всякого космоса у Анаксимандра. «При возникновении этого космоса из вечного [?] выделилось нечто, чреватое горячим и холодным» (Псевдо-Плутарх). Другие противоположности: мягкого и жёсткого, влажного и сухого, лёгкого и тяжеловесного, как характеристики душевной настроенности в прямом и косвенном общении в каждой из душ. Возможность мягкого и жёсткого разворачивания темы противоположного или множественности. Поэтический характер космологии Анаксимандра.

Неопределённость понятия счастья и его интуитивная определённость в личном аспекте каждой души. Последняя цель и промежуточные цели, как технические средства. Неопределённость счастья именно в целевом аспекте. Множественность его определений при смешении с понятием удовольствия всегда индивидуального. Индивидуальная в применении техника и индивидуальная природа. Имя, данное миром, и моё имя. Обращение к сути проблемы: значимость счастья открывается в несчастье при невстрече со взыскуемой судьбой. Ошибка. Я всегда утверждает себя, самовыражаясь, перед лицом другого мира, потому противоположного. Я всегда изначально выражает себя с благими намерениями, но мир отвечает неадекватно. [Он никогда не способен ответить вполне адекватно, только в иллюзии очаровывающей близости]. Ближайшая причина противоположности – тело. Тела различны просто потому, что ограничены друг другом. [Крайний пример: близнецы. Нарцис]. Космогония и космология Анаксимандра. Сфера пламени обросла вокруг холодного аэра-тумана, окружающего влажную землю, на подобии коры дерева. Холод невнятного сознания невозможности полного слияния разогрел пламя, превратив его в жесткую, обжигающую кору («скорлупу» – это же слово употребляется и для определения кожи первых водных животных, из которых вышли зрелые люди). «Когда же она оторвалась и была заключена внутрь неких кругов, возникли Солнце, луна и звёзды» (Псевдо-Плутарх), наполненныё огнём шины, «колесообразные свалявшиеся сгустки аэра, полные огня» (Стобей), с определённого размера отверстием для его выхода, движимые вихрем этого аэра, возникающего из испаряющейся под действием огня воды. Именно невозможное, неопределимое, сознание невозможности единства порождает множество, противоречие и борьбу стихий. Параллельно данной демонстрации и описание происхождения людей зародившихся и вышедших из рыбоподобных существ, уже способными прокормить себя, т. е. на себе настоять. Воздух хочет, чтобы вода испарилась и стала воздухом, вода хочет, чтобы воздух обратился в воду и т. д. Множественность миров возникающих и погибающих, включённых друг в друга, без всякого основания и возможности включения. Первый вопрос: в чём причина такой настоятельности? Почему мы все склонны утверждать собственное место, да ещё как если бы оно было единственным в своём роде? Вопрос достоинства. Опьянение и требование уважения как пример, в силу бесполезности такого самоутверждения. Душа как источник такого утверждения. При этом стихии, всегда телесные, пронизывают каждое тело: огонь горячий, воздух и вода холодные, но могут прогреваться. (И в этом смысле это душевные стихии, физически определяющие тела стихий – вопрос не метафорического или мифического описания, но объяснения содержательного различия стихий в контексте вопроса о взаимодействии души и тела). Но стихии также образуют стратегии активности и пассивности. Огонь плотный и напористый. Воздух и вода (воздух плотнее воды) тонкие и способны ускользать от действия плотной стихии. Стратегии жизни. Правда астрологии. [Как возможно тело более плотное, чем огонь, и более тонкое, чем воздух, более плотное, чем воздух, и более тонкое, чем вода – абсолютное, абсолютно неопределённое, и в этом смысле бесконечное, тело? «Бог – только тело, пронизываемое всем и всё возвращающее» (Октавио Пасс). Рецензия Цветаевой на «Сестру мою жизнь» Пастернака. Проблема самого мышления, поскольку все указанные свойства есть свойства самого мышления, захваченного душевной стихией в телах – апейрон, как начало, бесконечное как наиболее собственное и наиболее скрытое души и тела. Возможность делать сразу много – бесконечное множество – дел. Вопрос о последней и одновременно первой мысли. Психоаналитическая теория, как пример. Мысль, с которой я умирает в мире и для мира в его поверхностной буквальности].