Да, он не желал признать абсолютно за каждым представителем рода человеческого права быть личностью. В массе он находил основную угрозу для развития подлинно творческой натуры. Но так ли уж был он неправ? Разве не дала история бесчисленных примеров того, как легко, в сущности, превращаются люди из личностей в толпу, в стадо покорных и самодовольных существ, как быстро тварь в человеке вытесняет творца?

Если у Ницше речь идет о достоинстве человека как личности, то у нацистов - о превосходстве. Яростный протест великого философа против посредственности и унылой серости был деформирован до разновидности массовой, убогой, но страшной идеологии.

Да, Гитлер мог вычитать в "Заратустре" гимн войне. Но дело в том, что у Ницше речь идет прежде всего о войне духа. И призывал он не к войне в обычном смысле этого слова, а к "войне за свои мысли". Извращая суть высказывания Ницше, кто только с торжеством не тыкал пальцем в строки: "Я призываю вас не к работе, а к борьбе!" Но дальше-то идет фраза, придающая совершенно иной смысл сказанному: "Да будет труд ваш борьбой и мир ваш победою !" Разве не ясно, что речь идет о совсем другом значении войны и мира, борьбы и победы?

Да, Гитлер мог отыскать в "Заратустре" мысль о неравенстве людей. Но, по Ницше, неравенство это, помимо различий в одаренности, состоит и в том, что люди "стремятся к будущему по тысяче мостов и тропинок" , а не маршируют стройными колоннами под общими лозунгами, как это было в истории некоторых народов. Для Гитлера кайзеровская Германия была "замечательным примером империи. созданной исключительно на основе политики силы", наградой немцам "за их бессмертный героизм". А для Ницше? Не говоря уже о том, что для него вообще "государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ". Германскую империю он считал концом немецкой культуры и философии, ибо "могущество одуряет". И это одна из самых мягких оценок Ницше.

Большинство мыслей Ницше нацистские идеологи черпали, кроме "Заратустры", из книги "Воля к власти". Но парадокс в том, что такой книги на самом деле не существует. Есть лишь произвольная и скверная компиляция из многочисленных заметок конца 80-х годов, беспорядочных, но и зачастую удивительно провидческих. Фальшивку подготовила сестра безумного философа, "патологическая лгунья" , по словам йенского психиатра О. Бинсвангера, которую сам Фридрих в одном из писем в мае 1884 г. назвал "мстительной антисемитской дурой". Лишь в 1956 г. дармштадский профессор Карл плехта восстановил после тщательной работы в архиве Ницше хронологическую композицию этих заметок под заглавием "Из наследия 80-х годов". Издание произвело впечатление разорвавшейся бомбы, ибо стало ясно, что речь идет о грандиозном подлоге, о полной несоизмеримости заметок и сфабрикованной из них книги, говорить о которой после этого становится просто неприлично.

Хорошо известно, что тремя аксиоматическими постулатами нацистской идеологии явились национализм, славянофобия и, главное, антисемитизм. Как обстоит дело с этими понятиями в философии Ницше, взятой в общем контексте?

О национализме. Ницше писал, что "у современных немцев появляется то антифранцузская глупость, то антиеврейская, то антипольская, то романтикохристианская, то вагнерианская, то тевтонская, то прусская". Крылатый лозунг национализма - "Германия превыше всего" - Ницше считал концом немецкой философии.

О славянах Ницше отзывался всегда позитивно, подчеркивая даже, что "немцы вошли в ряд одаренных наций только благодаря сильной примеси славянской крови". И в другом месте: "Знамение грядущего столетия - вступление русских в культуру. Грандиозная цель. Близость варварству. Роль искусства, великодушие молодости и фантастические безумства". Можно подумать, будто Ницше предвидел и мощный взлет русского искусства в начале XX в., и кошмары послеоктябрьской трагедии.

Считая евреев "самой сильной, самой цепкой, самой чистой расой из всего теперешнего населения Европы" , Ницше глубоко раскрывал корни антисемитизма, им всегда осуждавшегося:

"Вся проблема евреев имеет место лишь в пределах национальных государств, так как здесь их активность и высшая интеллигентность, их от поколения к поколению накоплявшийся в школе страдания капитал ума и воли должны всюду получить перевес и возбуждать зависть и ненависть; поэтому во всех теперешних нациях распространяется литературное бесчинство казнить евреев, как козлов отпущения, за всевозможные внешние и внутренние бедствия".

Если Ницше осуждал литературные казни евреев, что бы сказал он, когда эти казни обернулись крематориями Аушвица и рвами Бабьего Яра?

Но довольно примеров. Важен итог. Ницше не имеет ни малейшего отношения к тому, что провозгласили нацисты, бесстыдно и нагло ссылаясь на этот великий ум с его трагическим мироощущением. А ведь он словно дает зарисовку с нацистского митинга: "Не люблю и этих новейших спекулянтов идеализма, антисемитов, которые нынче закатывают глаза на христианско-арийско-обывательский лад и пытаются путем нестерпимо наглого злоупотребления дешевейшим агитационным средством, моральной позой, возбудить все элементы рогатого скота в народе".

пабаш нацистов вокруг имени Ницше достиг апогея в 1934 г., когда в помещении его архива в Веймаре состоялось заседание Прусской академии права. Выступая на ней, главный идеолог нацистской партии А. Розенберг заявил: "Мы, национал-социалисты, не смеем отвергнуть такого смелого мыслителя, как Фридрих Ницше. Мы возьмем из его пламенных идей все то, что может дать нам новые силы и стремления".

А осенью архив посетил и сам фюрер, горделиво позировавший фотографам рядом с мраморным бюстом философа работы известного немецкого скульптора М. Крузе.

Но если в чем и виновен Ницше, так это в том, что раньше всех заглянул в кошмарную бездну грядущего и ужаснулся от открывшегося ему. И кому же придет в голову (а ведь пришло, и многим, и вполне серьезно!) обвинять стрелку барометра, предсказавшего ураган, в наступлении этого бедствия?

Никто, как Ницше, не призывал с таким отчаянием к бегству в царство свободы интеллекта и никто с такой силой не почувствовал, что наступающий век несет с собою нечто новое и ужасное, что старая эпоха отмирает, а в ее предсмертных конвульсиях родятся тоталитарные режимы XX в.: национал-социализм в Германии и большевизм в России:

"Грядет время, когда будут вести борьбу за господство над землей - ее будут вести во имя фундаментальных философских учений".

ато предсказание Ницше остается в силе. И пока оно будет оставаться в силе, идеям. Фридриха Ницше суждено быть не столько философским наследием, сколько ареной политических битв.

Заключение.

Фридрих Ницше попытался пройти путь к сверхчеловеку. Итогом было безумие. Степень погружения в проблему превзошла меру личной выносливости. "Кто нападает на свое время, нападает лишь на себя". Разрушение традиционных ценностей обернулось саморазрушением. На долгие годы на память о Ницше и его наследие легла печать "фашистской". Образ сверхчеловека исказился до неузнаваемости и приобрел черты "белокурой бестии", не щадящей ничего и никого, безжалостно разрушающей мир и его ценности.