Все перечисленные культы, как и множество других, не названных здесь, оказали огромное воздействие на формирующееся христианство. Но наибольшая роль в его становлении принадлежала религиозной иудейской мысли.

Значение этой мысли для религиозного развития поздней античности состоит, прежде всего в том, что в иудаизме, как ни в одной другой религиозной системе древности, сложилось понятие строгого монотеизма. Здесь не место рассматривать исторические и социаль­ные причины культа Яхве в качестве единственного бога древних иудеев, не только опекуна еврейского народа, но и верховного блюстителя справедливости и высшего ав­тора моральных законов.

Исключительная роль, сыгранная иудаизмом в рели­гиозном развитии античного мира и в подготовке христи­анства, основывалась не только на его содержании, но на существовании единого документа, в котором оно было зафиксировано. Благодаря трудам многих компи­ляторов из числа иудейских жрецов примерно в V— IV вв. до н. э. была составлена священная книга древ­них евреев. Это чрезвычайно сложное произведение включает мифы и легенды еврейского народа (значи­тельная часть их содержания сложилась под воздействи­ем мифологии вавилонского и других соседних народов), творения фольклора, морально-юридические документы и другие памятники еврейской истории.

Несмотря на многочисленные противоречия и неувяз­ки (а порой и нелепицы), вскрытые учеными в этом «богодухновенном» произведении, оно отличается от многих других религиозно-мифологических произведений древ­ности целостностью охвата и объяснения природных и общественных явлений. Яхве представлен здесь едино­личным и могущественным творцом мира и человека («из ничего», в течение шести дней), вседержителем при­роды и вершителем судеб человеческого рода.

Успеху религиозно-монотеистических представлений еврейского народа среди других народов античности, а затем и средневековья весьма способствовали также ли­тературные достоинства священной книги, в которой описано множество жизненных ситуации и содержится не­мало сюжетов, поучительных и интересных для каждого человека.

В дальнейшем, в III—II вв. до н. э., в Александрии, где проживало много евреев, забывших свой язык, с древнееврейского языка на греческий и была переведена эта книга, известная с тех пор под греческим именем Би­блии. Благодаря переводу (составившему так называе­мый Ветхий завет христианской традиции) этот фунда­ментальный памятник монотеистической религиозности стал достоянием множества людей, ибо греческий язык был наиболее распространенным языком восточной по­ловины Римской империи, а как язык литературы, фило­софии и науки он преобладал над латынью и в ее запад­ной половине.

Для возникновения христианства большую роль сы­грали и некоторые другие религиозные идеи иудаизма — как содержавшиеся в Ветхом завете, так и возникшие уже после его составления.

Важнейшей из них стала идея Мессии, чудесного по­сланника Яхве, который поведет свой народ к победе над иноземцами, восстановит Иудейское царство, каким оно было во времена Давида и Соломона (израильско-иудейских царей Х в. до н. э.). В дальнейшем мессианские на­строения особенно обострились, когда Иудея вошла в со­став Римской империи и фактически стала одной из ее провинций.

Но, конечно, нельзя представлять себе древний иуда­изм как всегда однородную религиозную доктрину, кото­рую одинаково исповедовал весь еврейский народ. В дей­ствительности в нем существовали различные пар­тии, секты, религиозные представления которых отра­жали различную классовую принадлежность их сторон­ников.

Наиболее строгими монотеистами были те еврейские сектанты, которых античные авторы (Иосиф Флавий, Филон, Плиний Старший, Дион Хрисостом) называют ессеями (эссенами). Наши сведения о них значительно попол­нились в результате недавних находок древних рукописей в Кумранских пещерах. Ессеи признавали абсолютность божественного предопределения и отличались большой верой в бессмертие души. Общественно-религиозное течение ессеев, возникшее во II в. до н. э. и находившееся под влиянием орфико-пифагорейских религиозно-этических представлении и общинной организации, ближе других сект стояло к народу. Оно находилось в оппозиции по от­ношению к официальному направлению в иудаизме. Вы­ражая пассивный протест еврейских народных масс про­тив своих и иноплеменных эксплуататоров, ессеи реши­тельно осуждали рабовладение, торговлю и стяжатель­ство.

Эти строжайшие монотеисты культивировали чувство справедливости, выражавшееся в общинной солидарнос­ти, товарищеской поддержке, полном доверии друг к дру­гу и т. п. Такие черты мировоззрения и деятельности ессеев являются одной из наиболее значительных иллюстра­ций того факта, что моральное углубление монотеизма шло из народных масс. Знаменательно также, что ессеи начали отходить от сложной обрядности иудаизма, от­чуждаться от его пышного культа в сторону верований, окрашенных более субъективно и интимно.

Важнейшим литературным памятником мессианистических настроений стало «Откровение Иоанна Богосло­ва», или Апокалипсис, — первый памятник христианской литературы, впоследствии включенный в канонический, одобренный церковью Новый завет. Как доказано Эн­гельсом и подтверждено затем многими исследователями возникновения христианства, это произведение было на­писано в 68—69 гг., т. е. в самый разгар войны в Иудее (не в самой Иудее, а по всей вероятности в Малой Азии). Неизвестный для нас автор этого произведения оперирует фантастическими образами Ветхого завета и, по-видимо­му, опирается на мировоззрение ессеев, которые под влиянием зороастризма учили о борьбе Правды и Крив­ды, света и тьмы. В своих видениях он рисует грядущую борьбу; основные ее участники — божественный Агнец, спаситель человеческого рода, и «великий дракон, древ­ний змей, называемый дьяволом и сатаною, обольщаю­щий всю Вселенную». Борьба заканчивается полным торжеством Агнца над Сатаной, образом кото­рого автор символизировал «вавилонскую блудницу», Римскую империю, которая, согласно его пророчествам, должна неминуемо погибнуть, и притом в скором време­ни. «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его». За победой Агнца следует конец света и «страшный суд», после чего наступает тысячелетнее царство Иисуса Христа, которое означает «новое небо и новую землю». В противополож­ность позднейшему христианству в этом его первом доку­менте, по словам Энгельса, проповедуется «здоровая, честная месть гонителям христиан». Здесь мы впервые встречаемся и с именем Иисуса Христа.

Современной науке еще не удалось доподлинно уста­новить, был ли Иисус реальной исторической личностью, одним из многих галилейских религиозных проповедни­ков, возможно действительно казненным римлянами, или это один из многих образов бога-спасителя. Но вопрос этот не имеет существенного значения для понимания ге­незиса христианства и в особенности сущности его. Вмес­те с тем давно установлено, что второе его имя — Хри­стос—является простым греческим переводом еврейско­го слова «мессия» (вернее—«мошиах»). Оно означает «помазанник божий». В первом веке он уже считался единственным учителем многочисленных иудео-христианских общин, продолжавших традиции ессеев.