Правительство хочет поддер­жать инвестиции, но не знает как. Принципиально решен вопрос лишь с государственными инвес­тициями. Их основу составит так называемый бюджет развития, из которого предусматривается вы­дать 20,8 млрд рублей «живых» денег и 50 млрд рублей гарантий под коммерческие кредиты. Правда, пока это лишь планы. Ведь деньги надо еще собрать — эти часть будущих поступлений в госбюджет. Еще хуже обстоит де­ло с гарантиями: кто поверит гарантиям государства, неоднократно обманывавшего своих кредиторов? Да и управлять сбором и расходованием бюджета раз­вития пока некому: так называе­мый Российский банк развития все еще остается проектом в нес­кольких вариантах.

Впрочем, даже если эти трудности удастся решить и в этом году бюджет развития будет реальным (в предыдущие годы он существовал главным образом на бумаге), это мало что изме­нит. Бюджет развития сможет обеспечить не больше 5-10% прогнозируемых весьма скромных инвестиций.

Пока власти преуспели лишь в одном. В законодательство наконец внесены поправки, ко­торых инвесторы ожидали на протяжении многих лет. Напри­мер, так называемая дедушки­на оговорка, согласно которой на иностранного инвестора не распространяются неблагопри­ятные для него изменения в за­конодательстве, если они при­няты после его прихода в Рос­сию. Власти пытаются привлечь инвесторов индивидуальным договорным налоговым режи­мом — в соответствии с согла­шениями о разделе продукции (СРП). Власти рассчитывают, что СРП в перспективе станут важ­нейшим источником прямых иностранных инвестиций.

Однако льготами инвесторов уже не заманишь. Это понима­ют и в Белом доме. В текущем году правительство рассчитыва­ет максимум на $1 млрд пря­мых иностранных инвестиций — то есть ожидается вдвое мень­ший приток иностранного капи­тала, чем тот, что был до приня­тия законодательных префе­ренций для инвесторов. И такие прогнозы как нельзя более красноречиво говорят о том, что улучшений в экономике ждать не приходится, посколь­ку возникает замкнутый круг, ведь лучше всего инвестиции привлекает стабильно растущая экономика.

Сегодня на российском рынке практически не осталось ликвидных финансовых инструментов. С недавним ростом курса акций („Ъ" подробно рассказывал об этом в прошлый четверг) броке­ры не связывают больших на­дежд. Поэтому российские ком­пании стараются перевести свои операции по корпоративным бу­магам на зарубежные рынки. Крупные российские брокеры уже давно работают с клиента­ми, желающими инвестировать деньги вне России. Прежде всего, на рынках США и Европы. Если в июле 1998 года на долю россий­ских площадок приходилось 75% оборота по российским бу­магам и производным на них, то в январе-феврале этот показа­тель составлял не более 30%.

Однако выход на ликвидные зарубежные рынки могут получить только крупные операторы — за возможность торговать, скажем, ADR и ADS на российские акции брокерам приходится вносить страховой депозит. Зависит он от размера открываемой позиции, но в любом случае составляет не меньше $1 млн. И даже несмотря на это, контра­генты неохотно торгуют с русскими брокерами. «Им бесполезно доказывать, что у нас есть деньги и компания исправно выполняет свои обязательства. Недоверие слишком велико. Они примерно так и говорят: „Вы русские. И это многое объясняет"», - заявил один из операторов.

Многие компании усилили свои вексельные подразделе­ния. Возможности зарабатывать на этом рынке сегодня чуть больше чем полгода назад, однако операции с долгами не приносят постоянного дохода. К примеру, чтобы закрыть цепоч­ку зачетов, в состав которой входит несколько векселей, об­лигации, долги Инкомбанка, ак­ции «Урюпинскокртелекома» и несколько вагонов сахара, тре­буется от нескольких недель до нескольких месяцев. А положи­тельный исход сделки гаранти­рован далеко не всегда.

Поэтому брокеры стараются не рассматривать этот бизнес в качестве основного. Топ-менеджеры крупных компаний приз­нают, что только за счет бро­керского обслуживания и опе­раций с векселями существо­вать нельзя. Перечисленные способы заработка позволяют многим компаниям всего лишь «оставаться в нулях». Впрочем, и такой результат считается очень неплохим.

Для тех же, кто не согласен на «нулевой вариант», существует investment banking — инвестиционно-банковский бизнес, для которого в России сегодня есть все условия. И большинство крупных компаний делают став­ку на регистрационный бизнес, управление активами VIP-клиентов, организацию сделок по слиянию-поглощению, привлечению капитала и так далее.

Даже несмотря на все проблемы экономики, остается не­мало инвесторов — как в Рос­сии, так и на Западе,— желаю­щих иметь долю в производ­стве того или иного российского предприятия. В качестве приме­ра можно привести недавнюю сделку по продаже 25% акций ОАО «Вымпелком» (владелец торговой марки «Би Лайн») норвежскому телекоммуника­ционному концерну Telenor. Финансовым консультантом этого проекта была компания «Тройка-Диалог». А инвестиционно-банковская группа «НИКойл» получила недавно «мандат на частное размещение ак­ций дополнительной эмиссии» АО «Ванадий-Тулачермет» — крупнейшего в России произво­дителя ванадиевой продукции.

Отсутствие ликвидности на фондовом рынке не означает отсутствие балансовой ликвидности предприятий — они продолжают работать, производить и продавать товар, платать сотруд­никам зарплату. И зачастую эти предприятия нуждаются в обо­ротных деньгах. Поэтому есть спрос на услуги инвестиционных компаний, имеющих давние свя­зи с потенциальными инвестора­ми. Сегодня эти компании зани­маются корпоративным финан­сированием: разработкой качес­твенных бизнес-планов, прове­дением аудита, составлением понятного инвесторам баланса, наконец, поисками самого ин­вестора. Причем и отношения с инвесторами сегодня строятся иначе, чем полгода назад; если раньше директора чуть ли не диктовали условия получения кредитов, то теперь в обмен на инвестиции они готовы отдавать даже крупные пакеты акций.

Сами фондовики часто называют эту работу «переупаковкой». Причем прибыль зачастую превышает доходы от операций на открытом рынке. И это при минимальных затратах и почти нулевом риске. Оплата таких сделок складывается из двух составляющих — за саму работу над инвестиционным проектом (независимо от результата) и гонорара в случае успешного завершения сделки. размер гонораров обычно зависит от суммы привлеченных инвестиций — чем больше сумма, тем меньше процент и наоборот. Диапазон составляет от $10 до$30 тыс. в месяц и от 0,2 до 10-15% соответственно.

Другой источник заработка — прямые вложения в производство российских предприятий. Специалисты признают, что именно такой бизнес станет одним из основных источников заработка, и многие компании создают фонды прямых инвестиций в реальный сектор. В числе наиболее привлекательных называют легкую и пищевую промышленность, бытовую химию, фармацевтику и другие отрасли, где возможно замещение импорта. Традиционно привлекательны для инвесторов и экспортоориентированные производства.

«Мы, например, владеем контрольными пакетами акций двух цементных заводов - Оскольского и Подгоренского, - говорит директор департамента развития инвестиционной группы „Атон" Владимир Гузь.— И так получилось, что в 1998 году цементный бизнес — в основном из-за выросшей привлекательности экспорта — оказался для нас одним из самых прибыльных. И будет впредь - тут годовой оборот продаж $35 млн».