Наличие на рынке ценных бумаг опционов делает его более динамичным и предсказуемымПожалуй, больше всего разноголосицы и противоречивых мнений вызывают вопросы, связанные с использованием векселей. Особое внимание этой области уделяется как из-за ее обширности и сложности, так и в связи с теми масштабами, которые получило в последнее время в России вексельное обращение.

Вексельное право можно уподобить ореху. Его ядро составляет Единообразный Закон о переводном и простом векселе (ЕВЗ), регулирующий отношения между сторонами вексельного обязательства. Его задача состоит в обеспечении ликвидности векселя в международном хозяйственном обороте путем установления общих правил. Далее, национальный вексельный закон может вводить и дополнительные, не противоречащие ЕВЗ, вексельные правила. Однако за рамками вексельного закона остается множество вопросов, которые разрешаются нормами национального гражданского и других отраслей права. Поэтому эти нормы (насколько они явно не противоречат установленным вексельным правилам) относятся к числу дополнительных источников вексельного права и составляют, так сказать, скорлупу ореха.

Источники вексельного права есть те формы, в которых возникают, действуют и прекращают свое действие нормы вексельного права. По мере развития этими формами являются сначала обычай, затем закон и обычай, затем лишь закон. Закон, по мере того, как он закрепляет обычай и судебную практику, становится единственным источником вексельного права. В основе этого фундаментального вывода лежат два факта. Во-первых, веления вексельного закона не могут быть выведены, изменены или прекращены другими формами, а во-вторых, вексельный закон в основном замк­нут в себе и сам себя объясняет.

В соответствии со сказанным, прежде всего следует указать на так называемый прецептивный (наставительный, исключающий толкование) характер вексельного закона и на особое правило для него, иное, нежели для гражданского законодательства: запрещено все, что не разрешено.

Однако, поскольку вексельный закон пусть редко, но все же ссылается и использует немногое из гражданского права, следует и формы последнего привлечь как дополнительные источники вексельного права. Это прежде всего вопросы векселеспособности и отношений между лицами, на почве которых возникло или передавалось вексельное обязательство.

Наставительный характер вексельного закона означает отсутствие свободы судебного или какого-либо иного толкования. Допускается лишь толкование самого вексельного факта, то есть установление тех или иных его признаков установленным в законе определениям.

Для вексельного права" России основополагающими являются следующие нормативы:

1. «Конвенция о Единообразном Законе о переводном и простом векселе» (заключена в Женеве 7 июня 1930 г. и вступила в силу для СССР 25 ноября 1936 г.);

2. «Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях» (заключена в Женеве 7 июня 1930 г. и вступила в силу для СССР 25 ноября 1936 г.);

3. «Конвенция о гербовом сборе в отношении переводных и простых векселей» (заключена в Женеве 7 июня 1930 г. и вступила в силу для СССР 25 ноября 1936 г.);

4. Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. № 104/1341 «О введении в действие Положения о перевод­ном и простом векселе»;

5. Федеральный закон Российской Федерации от 11 марта 1997 г. № 48-43 «О переводном и простом векселе».

Взгляд на юридическую природу векселя претерпел довольно сложные трансформации на протяжении истории. Первоначально юристы, воспитанные на римском праве, подводили вексель под сделки, им предусмотренные (договоры мены, купли-продажи, займа, поручения), либо под их сочетания. В любом случае, главным здесь был момент трактовки векселя как договора, что в свое время явилось основанием для французского законодательства. Последнее рассматривало вексель­ные сделки как договор мены с переводом, а вексель — как результат договора, с которым он находится в непосредствен­ной связи. Обязанность платежа вытекала отнюдь не из векселя, но из договора. При взгляде на вексель как на договор возникало много вопросов, над изощренными решениями которых поседело немалое число юристов.

Этот взгляд совершенно не удовлетворял потребности торгового оборота в силу очевидных причин. Исходя из потребностей практики, в середине XIX века возникла теория одностороннего обязательства Карла Эйнерта. Скорее, самое ценное в этой теории — это подход, состоящий в отправлении прежде всего от потребностей хозяйственного оборота, а потом уже от исторического прошлого векселя. «Вексельное право, какое нужно XIX столетию» — так назвался этот труд, появившийся в Германии в 1839 году. Согласно П.П. Цитовичу, основные положения, выдвинутые Эйнертом, могут быть сведены к следующим.

1.Вексель — это торговые деньги, возникшие из кредита торговца. Нет особой разницы между переводным и простым векселем в этом отношении, и лишь в силу исторически причин переводной вексель стал господствующим в Западной Европе.

2. Обещание заплатить дается векселедателем не одному единственному определенному лицу, но всем его законным владельцам, как это имеет место при выпуске облигаций. Это означает, что договора о векселе нет, есть одностороннее обязательство векселедателя, сделка же, послужившая причиной его рождения, после этого имеет для векселя лишь познавательный, исторический интерес.

3. Акцепт в переводном векселе есть опять-таки одностороннее обязательство трассата заплатить векселедержателю, гарантированное трассантом.

4. Бланковый индоссамент есть наиболее естественная форма передачи векселя. Передача по надписи в конце концов затрудняет обращение. Бланковый индоссамент превращает вексель в бумагу на предъявителя, полностью уподобляя его бумажным деньгам. Основное назначение передаточной надписи состоит не в легитимизации векселеприобретателя, но в том же поручительстве за платеж.

Таким образом, фундаментальный вывод Эйнерта таков: сила вексельного обязательства вытекает не из договора, послужившего причиной его появления, а из самого векселя, заключающего в себе одностороннее и абстрактное обязательство векселедателя произвести платеж законному векселедержателю. Такой взгляд подразумевает письменную форму векселя, причем строго установленной формы, под угрозой его ничтожности.

Теория Эйнерта дала толчок и послужила основой для других подходов. Важно лишь установить, что вексель приемлем как средство обеспечения кредита, обращения и платежа, если вексельное требование вытекает исключительно из него самого и из законного права владения этим документом. С практической точки зрения векселя вытекает определение как передаваемого в упрощенном порядке письменного, установленной законом формы, одностороннего, безусловного и абстрактного денежного обязательства, состоящего под солидарной ответственностью всех причастных лиц и подлежащего платежу законному векселедержателю против предъявления самого векселя под угрозой процессуально строгого взыскания.