Таким образом, политика правительства и Центрального Банка России, в основе которой лежало слепое следование канонам монетаризма, показала свою неэффективность, вызвав новый скачок инфляции. Это выразилось в дальнейшем разрушении экономики (особенно сферы производства), в усилении напряженности в обществе, в ослаблении государства, в увеличении недоверия к власти и многом другом, что до сих пор продолжает пагубно влиять на состояние экономики и жизнь в России вцелом.

2.2. Антиинфляционная политика в Российской федерации.

После финансового кризиса августа 1998 г. новое руководство Центрального банка трижды проводило межбанковские зачеты по сокращению взаимной задолженности между предприятиями, что оказало положительное влияние на денежный оборот. Однако такие зачеты не могут стать регулярным и главным средством сокращения неплатежей. Основной путь – восстановление общепринятых форм денежного обслуживания хозяйственных связей: рост оборотных средств предприятий, учет коммерческих векселей в банках, проведение клиринга и т.д. Это нормализует состояние предприятий и уменьшит шансы на развитие инфляции. Пересмотр политики искусственного занижения денежной массы предполагает более активное использование эмиссии денег как предпосылки улучшения общего экономического состояния народного хозяйства. Относительно эмиссии создан устойчивый стереотип некоего монстра, парализующего всю хозяйственную жизнь. Полуграмотные в экономических вопросах люди с экрана телевизора и в текущей периодике без конца твердят про печатный станок, который завалит Россию слоем банкнот, а цены вырастут сразу в десятки раз. К реальной действительности это имеет весьма приблизительное отношение. Начнем с того, что в современной экономике эмиссия денег осуществляется в безналичной форме, занимаются этим банки, в основном Центральный банк. Такая эмиссия называется кредитной. Механизм ее регулирования и ограничения в принципе отработан хорошо. Другое дело, что в России право эмиссии платежных средств самовольно присвоили себе разнообразные общества и компании, чего не должно быть[23]. Наличные деньги как результат эмиссии возникают только на стадии использования возникших безналичных доходов; разумеется, первые значительно меньше вторых.

Связь между эмиссией и ростом цен вовсе не автоматическая. То, что сказано о зависимости динамики цен от денежной массы, включает в себя и влияние эмиссии на цены. Конечно, если эмитировать деньги так, как это делалось в 1918-1921 гг., то ничего хорошего ждать не приходится. Не нужны крайности ни в ограничении эмиссии, ни в ее разрешении как было в годы гражданской войны). Кроме того, очень важное значение имеют способ и адрес эмиссии. Надо твердо решить, как и кому давать эмиссионные деньги. Взять, к примеру, суррогаты денег, широко используемые в хозяйстве. Их вытеснение - важнейшая задача нормализации хозяйственного оборота и одновременно условие подъема производства. Осуществить это в краткие сроки можно только за счет эмиссии, которая не будет иметь влияния на уровень цен. Но надо добиться, чтобы эмитируемые деньги (в виде кредитов) шли именно на увеличение оборотных средств предприятий, а не на валютный рынок с последующей переправкой долларов за границу. Такой же подход возможен и при финансировании капитальных вложений. В этом случае деньги должны предоставляться только на конкретные быстро окупающиеся проекты.

Очень сложный вопрос - погашение за счет эмиссии долгов бюджета. Вообще это лучше не делать, но в нынешней нашей ситуации допустимо использование эмиссии для снижения бюджетной задолженности в ограниченных, конечно, размерах. Дело в том, что после августа 1998 г. резко изменилась ситуация на рынках продовольствия: доля импорта упала, цены выросли и отечественные производители получили шанс наладить и увеличить производство продовольствия. Но этому препятствует значительное сокращение спроса из-за падения доходов населения. Погашение задолженности по пенсиям и другим социальным выплатам, скорее всего, увеличит спрос именно на продовольствие. В этой ситуации эмиссия может способствовать оживлению производства. Разумеется, речь идет только о разовом воздействии на рынок, а не систематическом. Таким образом, есть основания предполагать, что эмиссия денег в нынешних условиях может быть полезна для хозяйства. Но, конечно, нужна и политическая воля, т.е. действие государственной власти, чтобы обеспечить должный контроль над использованием эмитируемых денег.

Можно ли полностью исключить повышение цен вследствие эмиссии денег? Скорее всего, нет, но следует учесть, что, как свидетельствует наша действительность, за годы реформ произошло существенное относительное сокращение денежной массы (доля в ВВП), а значит, образовался определенный резерв безынфляционного роста количества денег в обращении. При соответствующей подготовительной работе этот резерв можно было бы использовать без нежелательных последствий. Но рост цен в конце 1998 г. свидетельствует, что это не удалось.

Антиинфляционная политика реформаторских правительств, проводимая до августа 1998 г., помимо безоглядного ограничения денежной массы включала в себя и так называемый безынфляционный метод покрытия дефицита бюджета. Если «замораживание» денежной массы и денежный голод в хозяйстве с самого начала выглядели сомнительной находкой реформаторов, то переход от кредитования бюджета к выпуску государственных долговых обязательств внешне представлялся вполне оправданным и никакой особой критики на первых порах не вызвал. Напротив, его приветствовали сторонники разных взглядов на проведение реформ. Начиная с 1995 г выпуск государственных ценных бумаг стал главным источником покрытия дефицита федерального бюджета. В течение 1995-1996 гг. все обстояло относительно благополучно, но затем начались сбои. Главной причиной конечного провала попыток «цивилизованного» покрытия дефицита бюджета стало рассогласование и даже противоречие двух направлений финансовой политики, денежной и бюджетной. Денежная политика вела к падению производства и объемов доходов, а бюджетная исходила из предполагаемого возрастания хотя бы номинального объема доходов. В первые три года высокой инфляции (1992-1995 гг.) такое сочетание еще наблюдалось, но затем сокращение темпов инфляции (главная цель реформаторов) затормозило рост доходов, а нагрузка на бюджет осталась прежней. С другой стороны, объем производства и реальных доходов резко сократился, и для обеспечения традиционной величины государственных расходов потребовались дополнительные, т.е. заемные, средства. Их рассчитывали получить на рынке государственных ценных бумаг, и первые два года (1995-1996 гг. Дефицит федерального бюджета, рассчитанный по методологии МВФ составил 7,5% и 13,1% в отношении к реальному объему ВНП соответственно) это удавалось. Но затем ситуация резко ухудшилась. Развитый и бесперебойно действующий рынок государственных ценных бумаг (так же, как и фондовый) предполагает определенный уровень доходов населения - чем выше, тем лучше. Сбережения населения являются главной опорой финансовых рынков. Между тем реформаторы сами ликвидировали эти сбережения либерализацией цен и жесткой денежной политикой. Более или менее существенные денежные средства (в основном инфляционного происхождения) были только у банков. С ними-то государство и начало игру в ГКО и ОФЗ. В силу необходимости становление рынка государственных обязательств с самого начала базировалось на очень шаткой основе: обязательства продавались на очень короткий срок и были высокодоходны. Это с учетом падения производства и реальных доходов и предопределило грядущий крах. Государство быстро подошло к роковой черте: поступления денег от продажи новых выпусков государственных бумаг стали меньше платежей по погашению прежних выпусков (включая, разумеется, и колоссальные проценты). Это произошло уже в конце 1997 - начале 1998 гг. Долги по ГКО-ОФЗ возросли до 436 млрд. рублей[24], однако, благодаря этому удалось уменьшить бюджетный дефицит до 7,6% к реальному ВНП по методологии МВФ (или до 3,2% по данным Минэкономики).