Та­ким об­ра­зом, мы с боль­шим удоб­ст­вом мо­жем об­хо­дить­ся наши­ми тре­мя тер­ми­на­ми; bw, vbw и ubw, ес­ли толь­ко не ста­нем упус­кать из ви­ду, что в опи­са­тель­ном смыс­ле су­ще­ст­ву­ет двоя­кое бес­соз­на­тель­ное, в динами­че­ском же толь­ко од­но. В не­ко­то­рых случа­ях, ко­гда из­ло­же­ние пресле­ду­ет осо­бые це­ли, этим раз­ли­чи­ем мож­но пре­неб­речь, в дру­гих же слу­ча­ях оно, ко­неч­но, со­вер­шен­но не­об­хо­ди­мо. Во­об­ще же мы дос­та­точ­но при­вык­ли к двой­ст­вен­но­му смыс­лу бес­соз­на­тель­но­го и хо­ро­шо с ним справ­ля­лись. Из­бе­жать этой двой­ст­вен­но­сти, по­сколь­ку я мо­гу су­дить, невоз­мож­но; различие ме­ж­ду соз­на­тель­ным и бес­соз­на­тель­ным есть, в конеч­ном счете, во­прос вос­при­ятия, на ко­то­рый при­хо­дит­ся от­ве­чать или да или нет, са­мый же акт вос­при­ятия не да­ет ни­ка­ких ука­за­ний на то, почему что-ли­бо вос­при­ни­ма­ет­ся или не вос­при­ни­ма­ет­ся. Мы не впра­ве жа­ло­вать­ся на то, что ди­на­ми­че­ское в яв­ле­нии мо­жет быть вы­ра­же­но только дву­смыс­лен­но.

В даль­ней­шем раз­ви­тии пси­хо­ана­ли­ти­че­ской ра­бо­ты вы­яс­ня­ет­ся, однако, что и эти раз­ли­чия ока­зы­ва­ют­ся не исчерпывающими, практи­че­ски не­дос­та­точ­ны­ми. Из чис­ла по­ло­же­ний, слу­жа­щих тому до­ка­за­тель­ст­вом, при­ве­дем ре­шаю­щее. Мы соз­да­ли се­бе представление о связ­ной организации ду­шев­ных про­цес­сов в од­ной лич­но­сти и обо­зна­ча­ем его как Я этой лич­но­сти. Это Я свя­за­но с созна­ни­ем, что оно гос­под­ству­ет над побу­ж­де­ния­ми к дви­же­нию, т. е. к вы­не­се­нию воз­бу­жде­ний во внеш­ний мир. Это та ду­шев­ная ин­стан­ция, ко­то­рая кон­тро­ли­ру­ет все ча­ст­ные процес­сы (Partial-vorgange), ко­то­рая но­чью от­хо­дит ко сну и все же руково­дит цензурой сно­ви­де­ний. Из это­го Я ис­хо­дит так­же вы­тес­не­ние, благода­ря ко­то­ро­му из­вест­ные ду­шев­ные по­бу­ж­де­ния под­ле­жат исключению не толь­ко из соз­на­ния, но так­же из дру­гих об­лас­тей значимости и дея­тель­но­сти. Это уст­ра­нен­ное пу­тем вы­тес­не­ния в ана­ли­зе про­ти­во­пос­тав­ля­ет се­бя Я, и ана­лиз сто­ит пе­ред за­да­чей устра­нить сопротив­ле­ние, производимое Я по от­но­ше­нию к общению с вытесненным. Во время ана­ли­за мы на­блю­да­ем, как боль­ной, ес­ли ему ставят­ся извест­ные за­да­чи, по­па­да­ет в затруднитель­ное по­ло­же­ние; его ассоциа­ции пре­кра­ща­ют­ся, как толь­ко они долж­ны при­бли­зить­ся к вытеснен­но­му. То­гда мы говорим ему, что он на­хо­дит­ся во вла­сти сопротив­ле­ния, но сам он ни­че­го о нем не зна­ет, и да­же в том слу­чае, когда, на ос­но­ва­нии чувст­ва не­удо­воль­ст­вия, он дол­жен догадывать­ся, что в нем действу­ет ка­кое-то со­про­тив­ле­ние, он все же не уме­ет ни на­звать, ни ука­зать его. Но так как со­про­тив­ле­ние, не­со­мнен­но, ис­хо­дит из его Я и при­над­ле­жит по­след­не­му, то мы ока­зы­ва­ем­ся в не­ожи­дан­ном положе­нии. Мы на­шли в са­мом Я не­что та­кое, что то­же бессознатель­но и про­яв­ля­ет­ся по­доб­но вытесненному, т. е. оказывает силь­ное дей­ст­вие, не пе­ре­хо­дя в соз­на­ние и для осоз­на­ния че­го тре­бу­ет­ся осо­бая ра­бо­та. След­ст­ви­ем та­ко­го на­блю­де­ния для ана­ли­ти­че­ской прак­ти­ки яв­ля­ет­ся то, что мы по­па­да­ем в бесконечное мно­же­ст­во за­труд­не­ний и не­яс­но­стей, ес­ли толь­ко хотим придер­жи­вать­ся при­выч­ных спо­со­бов вы­ра­же­ния, на­при­мер, ес­ли хо­тим све­сти яв­ле­ние нев­ро­за к кон­флик­ту ме­ж­ду соз­на­ни­ем и бес­соз­на­тель­ным. Ис­хо­дя из на­шей тео­рии струк­тур­ных от­но­ше­ний ду­шев­ной жиз­ни, мы долж­ны та­кое про­ти­во­пос­тав­ле­ние за­ме­нить дру­гим, а именно, цель­но­му Я про­ти­во­пос­та­вить от­ко­лов­шее­ся от не­го вы­тес­нен­ное.

Од­на­ко след­ст­вия из на­ше­го по­ни­ма­ния бес­соз­на­тель­но­го еще более зна­чи­тель­ны. Зна­ком­ст­во с ди­на­ми­кой вне­сло пер­вую поправку, структурная тео­рия вно­сит вто­рую. Мы при­хо­дим к выводу, что ubw не сов­па­да­ет с вы­тес­нен­ным; ос­та­ет­ся вер­ным, что все вы­тес­нен­ное бессознатель­но, но не все бес­соз­на­тель­ное есть вытес­нен­ное. Да­же часть Я (один бог ве­да­ет, на­сколь­ко важ­ная часть Я мо­жет быть бес­соз­на­тель­ной), без вся­ко­го со­мне­ния, бессознатель­на. И это бес­соз­на­тель­ное в Я не есть скры­тое в смыс­ле предсознательного, ина­че его нель­зя бы­ло бы сде­лать актив­ным без осоз­на­ния и са­мо осоз­на­ние не пред­став­ля­ло бы столь­ко труд­но­стей, Ко­гда мы, та­ким об­ра­зом, сто­им пе­ред не­об­хо­ди­мо­стью призна­ния третье­го, не вы­тес­нен­но­го ubw, то нам при­хо­дит­ся при­знать, что харак­тер бес­соз­на­тель­но­го те­ря­ет для нас свое зна­че­ние. Он обращается в мно­го­смыс­лен­ное ка­че­ст­во, не по­зво­ляю­щее ши­ро­ких и непре­ре­кае­мых вы­во­дов, для ко­то­рых нам хо­те­лось бы его использо­вать. Тем не менее, нуж­но ос­те­ре­гать­ся пре­неб­ре­гать им, так как, в кон­це концов, свой­ст­во бес­соз­на­тель­но­сти или сознательно­сти яв­ля­ет­ся единствен­ным све­то­чем во тьме психологии глу­бин.

8. Психоанализ в ХХ веке

Психология начала ХХ века была сложным и противоречивым явлением, где наряду продолжающимися попытками чисто механического объяснения человеческой психики большое место занимали философские рационалистические спекуляции о сознании как о чистом духе, способном в принципе до конца просветить самое себя и окружающий мир.

Эмпирическая психология полагала, что любое психическое переживание, в конечном счете, определяется закрепленными за ними нервными процессами, и всякая высшая психическая форма, может быть без остатка разложена на эти процессы. Сознание отождествлялось со своего рода машиной, не имеющая никаких врожденных структур и содержаний, при его описании применялись механические и математические образы, напоминающие явления внешнего мира. Душевная жизнь представлялась механической мозаикой из каких-то душевных "камешков", которые назывались ощущениями, представлениями и т.д.

Рационалистическая спекулятивная психология решительно отрицала такую непосредственную привязку к физиологии и понимала себя как науку о сознании и о тех явлениях внутреннего мира, которые индивидуальный субъект способен воспринять ясно и отчетливо и дать о них самоотчет. Считалось, что никто не знает самого себя, свои внутренние потайные пружины и мотивы так, как сам человек, который может дать о них полный отчет.

9. Список использованной литературы

1. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. // Психология личности. Тексты / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырея. М., Изд-во МГУ, 1982.

2. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание личность. М., 1975.

3. Рубинштейн С. Л. Теоретические вопросы психологии и проблема личности // Психологтя личности. Тексты / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырея. М.: Изд-во МГУ, 1982.

4. Философия: Учебник Под ред. В.Д. Губина, Т.Ю.Сидориной, В.П.Филатова. - М.: Русское слово, 1996.

5. Хрестоматия по истории психологии. Под ред. Гальперина П. Я., Ждан А. Н. М.: Изд-во МГУ, 1980.