произвольных преходящих социальных условий, диктата власти, не терять

самообладание в условиях социальной дестабилизации и тоталитарных реп-

рессий. Ядро личности связано с ее высшим психическим качеством - ду-

ховностью. Духовность - высшее проявление сущности человека, его внут-

ренняя приверженность человеческому, нравственному долгу, подчинен-

ность человека высшему смыслу его бытия. Духовность личности - ее

сверхсознание, неугасимая потребность стойкого отвержения всего низ-

менного, беззаветная преданность возвышенным идеалам.

Автономность личности - это ее обособленность от недостойных побуж-

дений, сиюминутной престижности и псевдосоциальной активности.

7. Психоанализ З. Фрейда

ЗИГМУНД ФРЕЙД (1856-1939) являлся известным австрийским психиатром и психоаналитиком. В своем мировоззренческом развитии Фрейд прошел очень сложный и противоречивый путь. Наблюдая патологические отклонения в психике, он пришел к выводу о наличии в сознании человека особой бессознательной сферы, некого бездонного потаенного резервуара переживаний, который в принципе не может быть до конца просветлен светом разума, и энергия которого во многом определяет работу сознания человека и его внешнее поведение. Начиная с раннего детства многие переживания человека, забываются сознанием и вытесняются в бессознательное продолжая там жить всю оставшуюся жизнь, беспокоя и мучая человека, иногда разрастаясь до серьезных психических расстройств порождая страх, комплексы, суеверия. Фрейд полагал, что психиатрия должна лечить не тело, а личность. Метод психоанализа состоял в раскапывании у пациента его бессознательного, пытаясь добраться до тех "забытых" переживаний, которые когда-то потрясли психику и ушли в подсознание, но продолжают мучить человека. Как только эти переживания осознаются, вспоминаются, они перестают довлеть над психикой.

Свои основные идеи Фрейд изложил в работах "Я и Оно", "Тотем и табу", "Толкование сновидений" и др.

Де­ле­ние пси­хи­ки на соз­на­тель­ное и бес­соз­на­тель­ное яв­ля­ет­ся основ­ной пред­по­сыл­кой пси­хо­ана­ли­за, и толь­ко оно да­ет ему возмож­ность по­нять и при­об­щить нау­ке час­то на­блю­даю­щие­ся и очень важ­ные па­то­ло­ги­че­ские про­цес­сы в ду­шев­ной жиз­ни. Ина­че го­во­ря, пси­хо­ана­лиз не мо­жет пе­ре­не­сти сущ­ность пси­хи­че­ско­го в соз­на­ние, но дол­жен рас­смат­ри­вать соз­на­ние как ка­че­ст­во психическо­го, ко­то­рое мо­жет при­сое­ди­нять­ся или не присоединяться к дру­гим его ка­че­ст­вам.

Ес­ли бы я мог рас­счи­ты­вать, что эта кни­га бу­дет про­чте­на все­ми интере­сую­щи­ми­ся пси­хо­ло­ги­ей, то я был бы го­тов к то­му, что уже на этом мес­те часть чи­та­те­лей ос­та­но­вит­ся и не по­сле­ду­ет да­лее, ибо здесь пер­вое при­ме­не­ние пси­хо­ана­ли­за. Для боль­шин­ст­ва философски об­ра­зо­ван­ных лю­дей идея пси­хи­че­ско­го, ко­то­рое одновре­мен­но не бы­ло бы сознательным, до та­кой сте­пе­ни непонятна, что пред­став­ля­ет­ся им абсурдной и не­со­вмес­ти­мой с про­стой ло­ги­кой. Это про­ис­хо­дит, по­ла­гаю я, от­то­го, что они никогда не изу­ча­ли от­но­ся­щих­ся сю­да фе­но­ме­нов гипноза и сновиде­ний, ко­то­рые, — не го­во­ря уже обо всей об­лас­ти патологическо­го, — при­ну­ж­да­ют к по­ни­ма­нию в ду­хе пси­хо­ана­ли­за. Однако их пси­хо­ло­гия соз­на­ния ни­ко­гда не спо­соб­на раз­ре­шить пробле­мы сно­ви­де­ния и гип­но­за.

Быть соз­на­тель­ным — это, пре­ж­де всего, чис­то опи­са­тель­ный тер­мин, ко­то­рый опи­ра­ет­ся на са­мое не­по­сред­ст­вен­ное и на­деж­ное вос­при­ятие. Опыт по­ка­зы­ва­ет нам да­лее, что пси­хи­че­ский эле­мент, на­при­мер представле­ние, обык­но­вен­но не бы­ва­ет дли­тель­но сознатель­ным. Наоборот, ха­рак­тер­ным яв­ля­ет­ся то, что со­стоя­ние соз­на­тель­но­сти бы­ст­ро про­хо­дит; пред­став­ле­ние в дан­ный мо­мент соз­на­тель­ное, в сле­дую­щее мгно­ве­ние пе­ре­ста­ет быть та­ко­вым, одна­ко мо­жет вновь стать сознательным при из­вест­ных, лег­ко достижи­мых ус­ло­ви­ях. Ка­ким оно было в про­ме­жу­точ­ный пе­ри­од — мы не зна­ем; мож­но ска­зать, что оно было скры­тым (latent), подразуме­вая под этим то, что оно в лю­бой мо­мент спо­соб­но бы­ло стать соз­на­тель­ным. Ес­ли мы ска­жем, что оно бы­ло бессознательным, мы так­же да­дим пра­виль­ное опи­са­ние. Это бессознатель­ное в та­ком слу­чае сов­па­да­ет со скры­то или потенциаль­но соз­на­тель­ным. Прав­да, фи­ло­со­фы воз­ра­зи­ли бы нам: нет, тер­мин «бессозна­тель­ное» не мо­жет иметь здесь при­ме­не­ния; по­ка пред­став­ле­ние на­хо­ди­лось в скры­том со­стоя­нии, она во­об­ще не бы­ло пси­хи­че­ским. Но, если бы уже в этом мес­те мы ста­ли воз­ра­жать им, то за­тея­ли бы совершенно бес­плод­ный спор о сло­вах.

К тер­ми­ну или по­ня­тию бес­соз­на­тель­но­го мы при­шли дру­гим путем, пу­тем раз­ра­бот­ки опы­та, в ко­то­ром боль­шую роль иг­ра­ет душев­ная динами­ка. Мы ви­де­ли, т. е. вы­ну­ж­де­ны бы­ли при­знать, что су­ще­ст­ву­ют весь­ма на­пря­жен­ные ду­шев­ные про­цес­сы или представ­ле­ния, — здесь, пре­ж­де всего, при­хо­дит­ся иметь де­ло с неко­то­рым ко­ли­че­ст­вен­ным, т. е. эко­но­ми­че­ским, мо­мен­том — кото­рые мо­гут иметь та­кие же по­след­ст­вия для ду­шев­ной жиз­ни, как и все дру­гие пред­став­ле­ния, ме­ж­ду про­чим, и такие по­след­ст­вия, кото­рые мо­гут быть соз­на­ны опять-та­ки как представле­ния, хо­тя в дей­ст­ви­тель­но­сти и не ста­но­вят­ся соз­на­тель­ны­ми. Нет необходимости под­роб­но по­вто­рять то, о чем уже час­то го­во­ри­лось. Дос­та­точ­но ска­зать: здесь на­чи­на­ет­ся пси­хо­ана­ли­ти­че­ская тео­рия, ко­то­рая ут­вер­жда­ет, что та­кие пред­став­ле­ния не ста­но­вят­ся сознатель­ны­ми потому, что им про­ти­во­дей­ст­ву­ет из­вест­ная си­ла, что без это­го они мог­ли бы стать соз­на­тель­ны­ми, и то­гда мы увидели бы, как ма­ло они от­ли­ча­ют­ся от ос­таль­ных общепризнанных пси­хи­че­ских эле­мен­тов. Эта тео­рия сказыва­ет­ся не­оп­ро­вер­жи­мой бла­го­да­ря то­му, что в пси­хо­ана­ли­ти­че­ской тех­ни­ке на­шлись сред­ст­ва, с по­мо­щью ко­то­рых мож­но уст­ра­нить противодей­ст­вую­щую си­лу и до­ве­сти со­от­вет­ст­вую­щие представления до соз­на­ния. Со­стоя­ние, в ко­то­ром они на­хо­ди­лись до осоз­на­ния, мы называем вы­тес­не­ни­ем, а си­ла, при­вед­шая к вытесне­нию и поддерживавшая его, ощу­ща­ет­ся на­ми во вре­мя нашей психоаналитической ра­бо­ты как со­про­тив­ле­ние.

По­ня­тие бес­соз­на­тель­но­го мы, та­ким об­ра­зом, по­лу­ча­ем из учения о вытес­не­нии. Вы­тес­нен­ное мы рас­смат­ри­ва­ем как ти­пич­ный при­мер бессозна­тель­но­го. Мы ви­дим, од­на­ко, что есть двоя­кое бессоз­на­тель­ное: скры­тое, но спо­соб­ное стать соз­на­тель­ным, и вытес­нен­ное, ко­то­рое са­мо по се­бе и без даль­ней­ше­го не мо­жет стать соз­на­тель­ным. Скры­тое бессозна­тель­ное, яв­ляю­щее­ся та­ко­вым толь­ко в опи­са­тель­ном, но не в дина­ми­че­ском смыс­ле, на­зы­ва­ет­ся на­ми предсознательным; тер­мин «бессоз­на­тель­ное» мы при­ме­ня­ем толь­ко к вы­тес­нен­но­му ди­на­ми­че­ско­му бес­соз­на­тель­но­му; та­ким обра­зом, мы име­ем те­перь три тер­ми­на: «сознатель­ное» (bw), «предсознатель­ное» (vbw) и «бес­соз­на­тель­ное» (ubw), смысл которых уже не толь­ко чис­то опи­са­тель­ный. Предсознательное (vbw) пред­по­ла­га­ет­ся на­ми стоя­щим го­раз­до бли­же к соз­на­тель­но­му (bw), чем бес­соз­на­тель­ное, а так как бес­соз­на­тель­ное (ubw) мы назва­ли пси­хи­че­ским, мы тем бо­лее на­зо­вем так и скры­тое Предсознательное (vbw). По­че­му бы нам, од­на­ко, ос­та­ва­ясь в пол­ном согла­сии с фи­ло­со­фа­ми и со­хра­няя по­сле­до­ва­тель­ность, не от­де­лить от соз­на­тель­но-пси­хи­че­ско­го как пред­соз­на­тель­ное, так и бессознатель­ное? Фи­ло­со­фы пред­ло­жи­ли бы нам то­гда рассматривать и пред­соз­на­тель­ное и бес­соз­на­тель­ное как два ро­да или две сту­пе­ни пси­хо­ид­но­го, и еди­не­ние бы­ло бы дос­тиг­ну­то. Одна­ко ре­зуль­та­том это­го бы­ли бы бес­ко­неч­ные труд­но­сти для изло­же­ния, а един­ст­вен­но зна­чи­тель­ный факт, что психоиды эти поч­ти во всем ос­таль­ном сов­па­да­ют с при­знан­но психическим, был бы от­тес­нен на зад­ний план из-за пре­ду­бе­ж­де­ния, возник­ше­го еще в то вре­мя, ко­гда не зна­ли этих пси­хои­дов или са­мо­го суще­ст­вен­но­го в них.