Его сын Жак не проявил таких успехов, как отец. Его брак с Шарлоттой Французской, второй дочерью Аньез Сорель и незаконнорожденной сестрой суверена, хоть и дал жизнь пяти детям, оказался неудачным. Жак содержал «сонмище»[8] любовниц и побочных отпрысков, а Шарлотта изменяла ему со своим ловчим Пьером де ла Вернь. И вот 31 мая 1477 года, предупрежденный ревнивым слугой Жак де Брезе застал любовников и убил обоих. Людовик не мог не покарать убийцу сестры. Жак был брошен в темницуи через четыре года начался судебный процесс. Дело из уголовного преступления перевели в число гражданских, таким образом Жака обязали уплатить штраф в размере сто тысяч золотых экю. Жак не могсобрать столь огромную сумму и потому подписал отказную на многие владения. В Нормандии, шартских землях, Анжу, Перигоре и Керси.

Король распределил все эти имения между своим племянником, старшим сыном Жака – де ла Брезе и другими его детьми, или заменил их равноценными. Отцу оставили лишь пенсию в размере двух тысяч ливров. Однако после смерти короля Жак добился пересмотра и отмены приговора, получив таким образом назад право «владения и передачи по наследству», распространившиеся на сеньории и земли.

Луи де Брезе унаследовал огромные владения. В 1490 году он удостоился титула великого сенешаля Нормандии, с 1496 по 1497 года он к тому же выполнял обязанности обер-егермейстера, а в 1510 году был капитаном второй роты Сотни дворян королевского дома, а также сотни конных жандармов.

Его первая жена Катрин де Дре умерла в 1512 году не оставив наследников.

В 1515 году Луи было 56 лет. Несмотря на возраст он был завидной партией для Дианы, родившейся в 1500 году. Им обоим этот брак сулил немалую выгоду.

15 мая 1515 года был подписан брачный контракт. Сложно сказать, какие чувства испытывала 15-летняя девушка, выходя замуж за господина, который был на 10 лет старше ее отца. Но, дитя своего времени и кровь своего отца, она очевидно очень быстро научилась ставить власть и материальные выгоды выше чувств и сантиментов. Свадебная церемония состоялась в Париже, во дворце Бурбонов, в присутствии короля Франциска I и королевы Клотильды. Новобрачная возвысилась до положения фрейлины королевы и матери короля.

Муж недолго баловал Диану своим вниманием и чуть не после 1-ой брачной ночи отправился воевать в Италию, как и Жак Сен-Валье., в качестве командира роты. Юная супруга заскучала без мужа, хоть он и посылал ей письма. Уже тогда проявляя свою деятельную, кипучую натуру, она пустилась объезжать свои новые нормандские владения. Все они держались в идеальном порядке, будь то замок в Руане – официальная резиденция, или замок Бен-Креспен. Диана наверняка оценила густые леса, в которых, в которых могла теперь предаваться своему любимому занятию – охоте.

Однако обязанности фрейлины заставили ее присоединиться ко двору.

По мнению многих историков, одним из первых событий жизни Дианы, показавшим всю неординарность этой особы и предвосхитившим дальнейшую её судьбу, стало чудесное спасение Дианиного отца.

Увы, среди соратников Жана Сен-Валье затесался человек, из-за которого Жан чуть не сложил голову на плахе: конетабль Шарль Бурбон. Конетабль по несчастливому стечению обстоятельств и во многом из-за собственного характера был сильно обижен на короля. Король искал пути для сближения с конетаблем, помня о том, что Шарля заменили на посту миланского губернатора маршалом Лотреном, - братом королевской любовницы Франсуазы де Шатобриан.

Франциск присутствовал на крестинах сына конетабля, состоявшихся 27 октября 1517 года.в Мулене. Он держал ребенка на крестильных пеленках и нарек его своим именем. Бурбон устроил в честь короля пышные праздневства и турниры, но это не помешало ему напомнить королю, что тот так и не возместил ему значительных вложений, сделанных в Италии сразу после битвы при Мариньяно, “дабы укрепить гарнизоны и надстроить стены фортификационных сооружений”[9]. Разумеется, Шарль Бурбон мог бы получить со своих земель намного больше истраченной суммы, однако его возмущала необходимость выплаты денег из собственных средств, хотя расходы полагалось нести короне. Его требования не были удовлетворены ни в этот раз, ни тогда, когда он выдвинул их на крестинах дофина Франсуазы.

К прочим обидам добавился спор из-за имущества его покойной жены Сюзанны де Бурбон, завещавшей все владения мужу, с матерью короля Луизой Савойской, доводившейся покойной двоюродной сестрой. Она оспаривала права вдовца на всю совокупность земель, требуя себе те владения, которые передавались в роду по женской линии. Прочие земли, по ее мнению, должны были отойти к короне. Правда Луиза предложила конетаблю сделку: жениться на ней, и она остановит судебный процесс, но он с возмущением отверг ее предложение, как постыдное. В то же время Анна де Боже передала ему все свои владения как наследственные и посоветовала заручиться поддержкой Карла V, противника Франциска I, того, кто мог оградить конетабля от королевского произвола.

Во что вылилось это слияние интриг известно: коннетабль изменил королю и перешел на сторону Карла V. Он организовал заговор против Франции, в который был вовлечен и отец Дианы Сен-Валье, сообразив чем грозит это мероприятие его родной земле, пришел в ужас и обратился к Шарлю с такими словами: «Монсеньор, из-за этого союза вы станете виновником вторжения во Францию императора и короля Англии, немцев, испанцев и англичан. Подумайте, сколько это принесет зла, кровопролития, разрушенных домов, церквей, изнасилованных женщин и прочих бед… После того, как король отбудет в Италию, а Францию, доверясь вам, оставят на ваше попечение, вы нанесете ему удар в спину, сгубив вместе с королевством»[10]. Но увещевания Сен-Валье не помогли, а сам он, поклявшись хранить тайну, старался избегать короля, чтобы не возбудить в нем подозрений. Король был предупрежден более решительными людьми, а Сен-Валье он щадить не собирался. В заключении, куда отец Дианы попал в скором времени, он подвергался постоянным допросам, а затем и пыткам, что в конечном итоге подорвало его здоровье. Признавшегося в существовании заговора Сен-Валье приговорили к смертной казни.

Такое положение дел не устраивало ни великого сенешаля, ни его молодую, но не менее расчетливую супругу Диану. Развязка судебного процесса рисковала пошатнуть их неизменно возраставшее влияние и доверие к ним короля. Они начали кампанию по оправданию отца и тестя в глазах государя. Им, прибывшим ко двору в Блуа, приходилось рассчитывать лишь на собственные силы. Что произошло там при дворе, ставшее причиной тому, что отца Дианы освободили у эшафота и объявили, что смертный приговор заменен на пожизненное заключение? Это чудесное освобождение породило слухи и легенду, согласно которой Диана купила у короля помилование своим телом. Легенду весьма живучую и увековеченную в трудах Брантома и прочих писателей вплоть до эпохи романтизма.

Брантом, не сумевший устоять перед скандальной историей, писал: «Я слыхал рассказы о знатном вельможе, приговоренном к отсекновению головы и уже возведенном на эшафот, как вдруг пришло помилование, добытое его дочерью, одной из первых придворных красавиц. И вот, сойдя с эшафота, он изрек не что иное, как фразу: «Да упасет Господь благое лоно моей дочери столь удачно меня вызволившее»[11]. Позже этот эпизод повторил Соваль в своих «Любовных похождениях королей Франции». Однако были современники Брантома, не поддержавшие эту версию. Они объясняли милость короля тем, что Диана, выросшая на службе у королевы и королевы-матери, растрогала короля своими мольбами и готовностью последовать за отцом на эшафот.