Еще более острым был конфликт императора с Донаувёртом, который повлек за собой окончательное раз­межевание сил в преддверии назревавшей в Германии

гражданской войны.

В 1580 году епископ Марквард Аугсбургский завла­дел не только церковной властью, но и светской юрис­дикцией в Донаувёрте. С этого момента католический клир своим поведением бросал вызов населению проте­стантского города. Не находя защиты у императора, совет города обратился за содействием к собравшемуся в Вормсе съезду имперских городов, который оказал моральную поддержку горожанам и магистрату Донаувёрта. Полученный в городе императорский указ об опале вызвал в 1607 году восстание плебейских масс города, знавших, что им придется расплачиваться за не­милость императора. Они не ошиблись. В том же году город был обложен контрибуцией, которую не было на­дежды покрыть целому поколению горожан. Столь же тяжким ударом явилось превращение Донаувёрта из имперского города в город, подвластный католическому баварскому дому.

На удар, незаслуженно нанесенный Донаувёрту, отозвались другие города. Стремление восстановить Донаувёрт в правах имперского города послужило толчком для образования в 1608 году евангелической унии.

Если до возникновения евангелической унии дворяне рассчитывали на «легальное» обирательство с помощью налогов и пошлин, то наличие протестантской организа­ции открывало новое русло дворянским посягательст­вам. Отныне бесчинство в том или ином городе и его ограбление стали оправдываться вероисповедной непри­миримостью. Католическая реакция давала стихийно проявлявшемуся движению благочестивый лозунг, она вводила безудержный дворянский разбой в широкое русло организованной внутригерманской крестоносной экспансии. Эта экспансия облекала грабительскую алчность в одеяние религиозной нетерпимости. Однако объективный смысл всей этой экспансии сводился к то­му, чтобы довести до конца экспроприацию богатств, оказавшихся в руках бюргеров в результате первона­чального накопления.

Разгром городов и расхищение их богатств станови­лись благочестивой приманкой для немецкого дворян­ства и примыкавшего к нему деклассированного сброда, подобно тому, как это имело место четырьмя столетия­ми ранее во Франции, где феодальные силы под знаме­нем альбигойского похода растоптали и уничтожили благосостояние и культуру южнофранцузских городов.

Трагический для Германии анахронизм состоял в том, что чреватый губительными последствиями для экономического развития страны разгром городов ста­новился фактом семнадцатого, а не тринадцатого сто­летия.

Ответом на образование евангелической унии яви­лось возникновение в 1609 году католической лиги. Именно в этой организации стали сплачиваться католи­ческие дворяне. Во главе лиги стал крупнейший из южногерманских католических князей—Максимилиан Баварский (1597—1651 гг.), для которого религиозные цели никогда не заслоняли политических соображений. Политика начинавшейся жестокой католической реак­ции не помешала этому государю ограбить и лишить свободы Зальцбургского архиепископа, а стремление единовластно господствовать над лигой побудило его воспротивиться вступлению в нее трех рейнских архи­епископов. Не желая усиливать Габсбургов, Максими­лиан долгое время сохранял корректные отношения с евангелической унией.

Это последнее обстоятельство доказывает, что усиле­нию императорской власти с самого начала противились не только протестантские, но и католические князья.

Вероисповедная солидарность ни при каких условиях не могла устранить глубокого противоречия между централизаторскими стремлениями императорской власти и столь сильным в Германии княжеским сепаратизмам

5. Датская интервенция.

Немецкие протестантские князья после разгрома Чехии с тревогой ожида­ли, что победители, собравшие значи­тельное войско, потребуют от них возврата отнятых у церкви земель. Чтобы избежать этой опасности, они го­товы были воспользоваться помощью Франции и Гол­ландии.

9 декабря 1625 г. Англия и Голландия заключили до­говор с датским королем Христианом IV (1588—1648гг.), которого получение английских и голландских субсидий обязывало к вторжению в Германию.

Осложнение англо-французских отношений не дало возможности Франции поставить подпись своего пред­ставителя рядом с подписью английского представите­ля под официальным текстом договора, заключенного с Данией.

Это не помешало Франции предоставить датскому королю французскую субсидию в дополнение к голланд­ской и английской.

Внешнеполитическая концепция Франции при развя­зывании датской интервенции нашла отражение в до­кладной записке дипломата Фанкана, видимо, пред­назначавшейся для Ришелье. Основная мысль докумен­та заключалась в том, что экономическим интересам Дании, Англии и Франции противоречит усиление Габ­сбургов и возможность использования ими больших-ресурсов Германии. Именно поэтому не следует до­пускать капитуляции Дании перед императором.

Материальная и дипломатическая поддержка держав, облегчила Христиану IV намеченный им план захвата нижнегерманских земель.

При этом датская интервенция и ее захватнические цели маскировались широко возвещенным намерением датского короля прийти на помощь своим немецким единоверцам—протестантским князьям.

Успешные военные действия датских войск, поддер­жанные силами немецких протестантов, изменили обста­новку. Этим успехам способствовал разлад в лагере сто­ронников императора.

Полководец католической лиги Тилли добивался от императора Фердинанда II увеличения военных сил лиги. Однако император противился чрезмерному усиле­нию лиги, глава которой недвусмысленно давал понять, что он отнюдь не является сторонником усиления импе­раторской власти.

При подобных условиях император воспользовался соблазнительным для него предложением чешского дво­рянина Валленштейна, взявшего на себя обязанность сформировать большую армию, не прибегая к затратам императорской казны.

Даровитый полководец XVII века и политический авантюрист Альбрехт Валленштейн был не только пре­образователем военного дела, пересмотревшим и изме­нившим принципы тогдашней стратегии и тактики, он был, кроме того, убежден в том, что «война кормит вой­ну», в том, что армия, где бы она ни проходила и где бы она ни была расквартирована, может и должна довольст­воваться за счет местного населения.

Поощряя насилия и мародерство, Валленштейн для тысяч дворян и для десятков тысяч деклассированных, безземельных и лишенных заработка людей олицетворял боевую разбойничью удачу, безнаказанность насилия над горожанами и деревенскими жителями. Именно по­этому ему удалось навербовать огромную армию, не прибегнув к затратам казны и собрав под своим знаме­нем солдат, поверивших в то, что их за все вознаградит предстоящая добыча.

Победы Валленштейна над войсками Христиана IV положили конец датской интервенции, лишили Христи­ана IV завоеванных им немецких территорий и застави­ли его отвести свои войска обратно в Данию.

Любекский мир 1629 года сохранял за Данией ее прежние владения, но обязывал ее короля к отказу от вмешательства в германские дела и очищению захвачен­ных германских территорий.