Принадлежность того или иного владения к опреде­ленной религии, как известно, определялась формулой Аугсбургского религиозного мира — решением князя, предписывавшего подданным угодное ему вероисповеда­ние. Население не всегда пассивно подчинялось князю. Вероисповедная или сектантская оппозиция являлась выражением социального протеста, ответом на полити­ческие и религиозные гонения. Решительность, с кото­рой религиозные репрессии применялись как в католиче­ских, так и в протестантских владениях, свидетельство­вала об остроте классовой борьбы, о напряженности противоречий.

Карта вероисповедной принадлежности германских княжеств выглядела следующим образом. Оплотом лютеранства стали княже­ства немецкого Севера: Саксония, Гессен, Браиденбург, Голштиния, Мекленбург, Померания, Пруссия. Владетели этих княжеств успеш­но провели в собственных интересах секуляризацию церковных земель и в полной мере подчинили себе вновь созданную лютеран­скую церковь.

Реформация имела успех и на Верхнем Рейне. Однако здесь, в Пфальце, Вюртемберге, Бадене, возобладал кальвинизм в своей уме­реннойформе.

На Нижнем и Среднем Рейне, где исстари сложились могущест­венные духовные княжества архиепископов Кёльнского, Трирского и Майнцского, трех католических курфюрстов Германии, а также в епископстве Мюнстерском и герцогстве Юлихском утвердился ка­толицизм. Подлинной цитаделью католицизма оказались юг июго-восток страны — владения баварского и австрийского дома.

3. Религиозная реакция в лютеранских княжествах.

Феодально-дворянские интересы на юге Штирии ничем существенным не отличались от таких же феодально-дворянских интересов на севере. Точ­но так же совпадали и абсолютистские притязания кня­зей юга и севера.

Именно поэтому на севере, как и на юге, имела мес­то феодальная реакция, которая также принимала кле­рикальный характер.

Различие заключалось в том, что орудием реакции здесь служила не католическая, а лютеранская церковь, в полной мере приноровленная к требованиям князя и непосредственно подчиненная ему. Ни о каком возвра­те к католицизму здесь не могло быть и речи, так как князья и дворяне не были намерены расставаться с за­хваченными церковными имуществами, а аппарат люте­ранской церкви оказался надежным инструментом в руках протестантского властителя.

Управляемая подчиненной князю консисторией люте­ранская церковь внушала верующим повиновение не­бесным и земным властям, которые почти отождествля­лись. Она пресекала малейшие признаки брожения и по­давляла отступление от твердо установленной лютеран­ской догматики.

Кальвинизм, даже в его умеренной форме, рассмат­ривался как государственное преступление, а религиоз­но-сектантская оппозиция преследовалась с необычайной жестокостью. Этико-философским и богословским иска­ниям здесь, как и на юге страны, не было места. Застыв­ший в неподвижных догматических и богослужебных формах лютеранский протестантизм должен был служить гарантией незыблемости феодального строя и непрере­каемости власти князя.

Проповедников «лжеучений» ждали полицейские кары. Когда канцлер Саксонии Крелль осмелился смяг­чить вражду между лютеранами и кальвинистами, он поплатился за это жизнью, казненный после нескольких лет тюремного заключения и пыток.

В одном только Лейпциге, как указывал Ф. Меринг, было публично сожжено 20 тыс. женщин, объявленных ведьмами. При этом перед толпой, созерцавшей «поучительное» зрелище казни, была 53 раза прочитана библия.

Если Ф. Энгельс говорил о том, что в эпоху Возрождения была сломлена «духовная диктатура» папы, то К. Маркс, оценивая лютеранство, сложившееся к концу XVI века в Саксонии, с горечью замечал, что оно «стало новым папством».

4. Города и бюргерство как объект дворянской агрессии.

Несмотря на то что в начале XVII века наметились первые симптомы на­чинавшегося упадка производства и торговли, крупные города на юге страны и на Рейне продолжали под­держивать широкую международную торговлю и до са­мого начала Тридцатилетней войны сохраняли свое благосостояние. На протяжении двух с половиной сто­летий (с начала XIV до середины XVI века) в Германии в обстановке крутого экономического подъема успешно протекал процесс первоначального накопления. Результатом этого процесса явилось сосредоточение весьма значительных денежных богатств в руках немецких бюргеров, главным образом южногерманских и рейн­ских. Под знаменем феодальной реакции уже в XVI веке началось расхищение богатств, аккумулированных в процессе первоначального накопления: были ликвидиро­ваны или вынуждены самоликвидироваться крупные компании. В посягательстве на них, помимо дворянства, участвовали бюргерские круги, упорно враждовавшие с компаниями.

В начале XVII столетия паразитическое немецкое дворянство добивалось и добилось дальнейшего ограб­ления бюргерства. От вооруженного насилия на боль­шой дороге оно переходило к организованным действи­ям крупными отрядами, как это делала банда Грумбаха. Однако крупные города были достаточно сильны, чтобы обезопасить свои товары на немецких дорогах и отразить натиск дворянских банд.

Возраставший налоговый и административный гнет княжеской и императорской власти и посягательства на городские вольности питали оппозицию, приобретавшую религиозную окраску. Горожане искали выход в создании протестантских церковных общин, с их помощью пытаясь выйти из-под суровой опеки католического ду­ховенства, стремясь найти в церковной автономии путь к защите своей муниципальной независимости. На Верхнем Рейне и Верхнем Дунае оплотом протестантизма являлись Франкфурт, Страсбург, Шпейер, Вормс, Нюрнберг, Ульм, Регенсбург, Донаувёрт. Не менее упорно держались протестантизма Кёльн и Аахен на Севере.

С 1560 по 1598 год тянулась борьба жителей города Аахена против католицизма, в защиту самоуправления и протестантизма. Еще в 1560 году протестантам Аахена было запрещено свободное отправление богослуже­ния. В том же году запрещено было избирать в город­ской совет протестантов. В 1581 году дело дошло до восстания, в ходе которого из города были изгнаны императорские комиссары и был избран протестантский совет. Духовенство и знать покинули Аахен. В 1593 году последовал императорский указ о реставрации католи­цизма. Применение вооруженной силы на этот раз было предотвращено заступничеством протестантских князей.

В 1598 году император Рудольф II объявил свой «при­говор», приведенный в исполнение тремя католическими князьями. Из города изгонялись заодно с протестант­скими проповедниками и все члены совета—протестан­ты. С запретом протестантского богослужения ликви­дировалось и городское самоуправление. Совет, очи­щенный от крамольных элементов, отныне превращался в подголосок императора и епископа.

Упомянутые ранее события в Кёльне: изгнание эксархиепископа Гебхарда и водворение нового архиепи­скопа Эрнста Баварского—привели к тому, что кёльн­ские горожане оказались обремененными тяжкими по­борами в пользу церкви и дворян-авантюристов Юга, поддерживавших нового пастыря.