Судя по имеющимся все же некоторым аналогиям и по косвенным данным из более позднего Шумера и соседних наиболее архаических обществ, вся плодородная земля и вода вплоть .до конца первобытного общества обычно считались собственностью всей общины (тем более что сделать землю плодородной можно было только общим трудом на ирригационных работах, повторяемых так или иначе ежегодно). Пищевые продукты же, одежда и другое движимое имущество были собственностью отдельных членов общины - не только глав большесемейных общин, до в отдельных мужчин, глав малых семей, составлявших большую семью. Причина этого лежит в том, что труд в это время, несомненно, носил уже в основном индивидуальный или мелкогрупповой характер (например, плуг обслуживался двумя-тремя работниками) и этим работникам (или, вернее, старшему мужчине) доставались и плоды их труда. (Речь идет, конечно, не о рабском труде.) Можно с довольно большой уверенностью считать, что к началу письменного периода так же обстояло дело и в шумерском обществе. Следовательно, те огромные наделы, которые стали выдаваться важнейшим должностным лицам общины, точно так же как и небольшие наделы ее рядовых членов, должны были в принципе считаться частью общинной собственности, лишь выделенной им во владение из общего фонда. Общность фонда могла идеологически осмысляться как принадлежность богу или богам общины, хотя ясных данных об этом нет.

Во всяком случае, вся земля общины, даже если она действительно мыслилась как принадлежащая богу, была вовсе не тождественна земле, особо выделенной храму: начиная с этапа ПП II время от времени встречаются отдельные документы, обычно написанные на камне или на глиняных предметах особенной, заметной формы, содержание которых отлично от содержания учетных документов храма; в них, по-видимому, речь идет о передаче земли от храма частным лицам или от одних частных лиц другим. Есть в числе прочих камень, где изображен сопровождавший подобную передачу обряд. Эти документы для нас пока малопонятны, но из аналогичных текстов последующих периодов выясняется, что речь идет о земле больших семей, находившейся за пределами храмовых хозяйств.

С точки зрения шумеров, храм составлял такое же "домашнее хозяйство", как и всякое другое, только принадлежавшее богу, а не людям. Частные же "дома" включали обычно большие семьи из двух-трех поколений. Из таких частных "домов" Шуруппака до нас дошло несколько сделок о "купле-продаже" земли - речь идет о земле внехрамовой. Условия такой сделки были всегда невыгодны для продавцов. Продавцы ("люди, едящие цену") - большей частью группы братьев - получали за землю плату хлебом в объеме, равном одному-трем урожаям продаваемого поля, или эквивалентом в меди, продуктах и т. п., а родичи продавцов получали различного рода небольшие приплаты, угощения, подарки.

Таким образом, если от храма наделы выдавались всегда строго индивидуально, то внехрамовая земля принадлежала целым родственным группам. Покупатель в подобных сделках всегда индивидуальный (очевидно, потому, что наличная движимость, которой приходилось расплачиваться, находилась в личной собственности отдельных лиц; это, однако, не мешало тому, что купленная земля по смерти покупателя должна была бы перейти к группе его родичей). Некоторые покупатели были членами храмового персонала. Дешевизна продаваемых участков объясняется рядом причин: тут и бедственное положение, в котором, надо думать, находились продающие хозяйства; тут, может быть, и стремление покупающих хозяев получить не меньшую прибыль, чем та, какая была бы возможна, если распорядиться средствами иначе (например, вложив их в ремесло, в торговлю и т. п.). Существенно, однако, следующее: нам известно, что в Нижней Месопотамии еще и тысячелетием позже время от времени объявлялась "справедливость" или "возвращение к матери", т. е. к исходному положению, причем аннулировались не только все долговые сделки, но иной раз и все сделки отчуждения людей и земли: общественное мнение древности плохо мирилось с продажей земли, которая казалась вечным атрибутом самой общины и всего ее членства. Поэтому надо полагать, что и в данном случае о "продаже" земли можно говорить только условно. В отличие от всех остальных документов эпохи в сделках "купли-продажи" приводится род даты - по-видимому, очередь представителей того или иного рода, поселка или храма участвовать в суде или совете на данный год. Может быть, это связано именно с тем, что сделка фактически заключалась на срок.

1.

Заключение

Переход к земледелию, основанному на культивировании высокопродуктивных сортов злаков (пшеница, ячмень, кукуруза, рис), привел к устойчивости в обеспечении продуктами питания человеческих коллективов Древнего Египта и Месопотамии, способствовал росту населения. Циклический характер земледельческого труда ограничил время, необходимое для обеспечения общества продовольствием, положил начало росту общественного благосостояния. С оседлым образом жизни и развитием специализированных производств улучшились бытовые условия.

В целом вступление в земледельческую эпоху духовный мир населения Египта и Месопотамии стал богаче и многообразнее.

Как в Месопотамии, так и в Египте постепенно складываются высокоэффективные хозяйственные системы, создавшие их общества начинают стремительное восхождение по ступеням прогресса.

Именно среда земледельцев и земледельцев-скотоводов создает значительный прибавочный продукт и соответственным образом накапливаются материальные и духовные ценности.

Такой системой было прежде всего поливное земледелие.

В областях, где развивалось искусственное орошение земель, наблюдается заметный культурный и социальный прогресс. Земледельческий труд вообще и поливное земледелие в частности способствовало упрочнению, развитию и укреплению такой формы социальной организации общества, как община. Вместе с тем усложнение социальной структуры, специализация деятельности, накопление богатств были предпосылками социальной и имущественной дифференциации. Для истории мировой культуры особенно важное значение имело интеллектуальное развитие, интенсивность которого с наступлением земледельческой эпохи резко возросла.

Лишь в центрах, где продуктивность земледелия была особенно значительна, а темпы социального развития высоки, мы наблюдаем этот процесс.

Мы видим, что с развитием ирригации происходит рождение цивилизации в долинах великих рае, прежде всего в Египте и Месопотамии.

Сложные хозяйственные системы, крупные населенные центры, превращающиеся в города, требуют все большего развития управленческих функций. Примитивное равенство раннеземледельческих общин, создавших выдающиеся произведения прикладного искусства и фактически начавших восхождение по ступеням цивилизации, сменяется неравноправием, утверждаемым в повседневной жизни и в погребальных обрядах.

Сложный и противоречивый путь исторического прогресса подходит к новому качественному рубежу.