В январе 1916 года социально-политического взрыва в России не было. Однако к осени ситуация в стране вновь стала критической.

Обострению социально-политической обстановки способствовали растущая дороговизна и военная политика правительства, бездарность которой наиболее ярко проявилась в неиспользовании Ставкой блестящего успеха Брусиловского прорыва в июне 1916 года на юго-западном фронте.

Впрочем, не менее оскорбительной для общественного мнения стала открытая торговля царского правительства жизнями, кровью своих солдат с западными союзниками. Современный автор сообщает, что «эти несчастные русские парни, одетые в солдатские шинели, составили впоследствии базу печально известного «Русского региона», который французское военное командование бросало в самые гиблые, горячие места, самые безнадежные операции, наравне с «туземцами», сенегальскими стрелками например.

…Уже весной 1916 года в Марсель и Бордо прибыли две особые пехотные бригады, каждая численностью 10,5 тысячи человек. В августе-сентябре 1916 г. были отправлены еще две пехотные бригады в обмен на поставленные союзниками в Россию артиллерию и снаряды» (Алексеева И.В. Агония сердечного согласия, Л., 1990, с. 205).

В результате такой правительственной политики, инспирируемой двором и придворной камарильей, директор департамента полиции имел все основания для того, чтобы 30 октября 1916 года сообщить в МВД: «Сравнение настроения населения Петрограда и Москвы и отношения его к центральному правительству в данное время и в период 1905-1906 гг. устанавливает, что теперь оппозиционность настроений достигла таких исключительных размеров, до которых она далеко не доходила в широких массах в упомянутый смутный период. Вся тяжесть ответственности за переживаемые родиной невзгоды возлагается ныне уже не только на правительство, в лице совета министров, но даже и на верховную власть…

Таким же напряженным, но все же в несколько меньшей мере, нежели в столицах, рисуется настроение во внутренней России. Здесь, однако, необходимо оговорить, что в данном случае речь идет лишь о городах…

Общее же недовольство в городах, а также даже среди казаков земли войска Донского, настолько разрослось вширь и вглубь, что… стихийные беспорядки могут вспыхнуть повсеместно при ближайших к тому поводах или под влиянием слухов о возникновении таких беспорядков в столицах. Характерным представляется заключение начальника кронштадского жандармского управления о том, что возрастающая дороговизна и недостаток продуктов первой необходимости создают обстановку, при которой даже в крепости, находящейся на осадном положении, возможно возникновение среди рабочих беспорядков, причем на подавление их войсками гарнизона рассчитывать нельзя…

В связи с описанным находится и наблюдаемое повсеместно и во всех слоях населения как бы утомление войной и жажда скорейшего мира, безразлично, на каких бы условиях таковой ни был заключен.

Такому охлаждению высокопатриотического настроения начала и первого года войны (даже среди крестьян), помимо некоторых неудач нашего оружия, содействуют в значительной степени частные призывы ратников, особенно старших возрастов, а также злоупотребления при призывах, благодаря чему люди вполне здоровые, но состоятельные или имеющие протекцию, во множестве избавляются от несения службы в действующих войсках, устраиваясь в тыловые учреждения и переполняя их. Как результат охлаждения к войне, можно рассматривать растущее дезертирство из армии и массовые сдачи в плен («уходы в плен»)…

Обращаясь к оценке отношения к Государственной Думе, должно сказать, что, судя по донесениям с мест, отношение народных масс к ней в последнее время серьезно изменилось, ибо деятельность Думы в прошлую сессию сильно разочаровало массы: в борьбе с наиболее насущными вопросами (дороговизной, продовольственными затруднениями) Дума ничего не сделала, а то, что сделала (закон о мясопустных днях), лишь еще ухудшило положение.

Такое ослабление веры в народное правительство в широкой народной массе особенно озабочивает кадет, которые собираются в предстоящей сессии продемонстрировать перед народом, что они являются столь же деятельными, как и левые партии…

Совокупностью всех имеющихся в департаменте полиции данных об общественно-оппозиционных и революционных движениях устанавливается, что хотя, действительно, весьма энергичные и планомерные действия руководителей и главных участников этих движений под предлогом обороны и спасения России от гибели направлены к изменению существующего строя, но, во-первых, как оппозиционные, так и революционные силы сами, вследствие распыленности их, не сорганизовались и не объединились для решительных выступлений в данный момент или в ближайшем будущем, а во-вторых, несмотря на все попытки представителей революционного и оппозиционного движения им до сего времени не удалось революционизировать в должной мере и сорганизовать крестьянские массы и, надо полагать, не удастся этого сделать в близком будущем, благодаря… благоприятно сложившимся для деревни экономическим условиям. Между тем, как показал революционерам опыт возбуждения частичных вооруженных восстаний, подобного рода выступления без участия в них крестьянских масс не могут достигнуть поставленных целей и неизбежно повлекут за собой лишь новый и на этот раз окончательный, по их мнению, разгром революции.

Такое положение вещей в революционном лагере, в связи с неимением в распоряжении революционеров оружия для вооружения боевых дружин, и делает близкие революционные выступления неосуществимыми…» (Буржуазия накануне Февральской революции 1917 г. в документах и материалах. М.—Л., 1927, с. 136-139).

Процитированный документ чрезвычайно интересен тем, что, написанный в канун февральских событий 1917 года, он, признавая внутриполитическую напряженность, возможность рабочих беспорядков в крупных городах, вместе с тем напрочь отрицает наличие в стране конкретных условий для осуществления революции.

Примерно о том же – о подготовленности почвы для политических эксцессов – сообщал по инстанции и начальник Петроградского губернского жандармского управления: «Исключительная серьезность переживаемого страною исторического момента и те неисчислимые катастрофические бедствия, коими могут угрожать всему жизненному укладу государства, возможные в близком будущем бунтарские выступления озлобленных тяготами повседневного существования низов населения империи… властным образом диктуют крайнюю необходимость спешных и исчерпывающих мер к устранению создавшейся неурядицы и разрежению излишне сгустившейся атмосферы общественного недовольства…

Почва для подобных эксцессов вполне готова: экономическое положение массы, несмотря на огромное увеличение заработной платы, более чем ужасно.

В то время как заработная плата у массы поднялась всего на 50% и лишь у некоторых категорий на 100 --200%, цены на все продукты возросли на 100 –500%. По данным, собранным больничной кассой завода «Треугольник», заработок рабочего до войны, считая посуточно,