Члены меджлиса избирались от населения и должны были принадлежать к так называемым «именным» людям – крупным землевладельцам, местным богачам и т. д.

В 60-70-х годах Порта становится на путь ограничения самоуправления немусульманских религиозных общин. Были разделены религиозные и мирские функции общин. Уже в 1856 г. Порта разработала ряд мер, предназначенных для пересмотра привилегий общин под предлогом, что они уже не соответствуют новым идеям.

Хатт-и-хумаюн 1856 г. подтвердил права и льготу, которыми пользовались немусульманские религиозные общины. Вместе с тем он предусмотрел серьезные изменения в их структуре. Руководство общин, состоявшее из высших духовных сановников с патриархами во главе, освобождалась от функций светского управления. Им надлежало заниматься исключительно церковными делами.

По-прежнему турецкий монарх оставался сосредоточением светской власти (как султан) и духовной (как халиф). Правда, духовная власть практически, по уже давно сложившейся традиции, находилась в руках шейх-уль-ислама и его аппарата. Тем не менее, и духовная власть султана была весьма значительной, поскольку он назначал и смещал шейх-уль-исламов. В глазах миллионов мусульман-суннитов во всем мире духовный авторитет халифа стоял очень высоко.

1 мая 1868 г. был опубликован регламент организации Государственного совета. В нем значение Совета определялось так: «Государственный совет является центральным учреждением империи, обсуждающим все административные дела»33.

Особая статья подчеркивала, что государственная совет не должен вмешиваться в дела исполнительной власти, что его задача состоит исключительно в обсуждении вопросов, определенных регламентом. Совет должен лишь следить за соблюдением соответствующих законов и постановлений.

После Крымской войны продолжались преобразования в центральных органах исполнительной власти – министерствах. Были учреждены новые министерства – юстиции, просвещения, общественных работ, вакфов.

В целом реформы в центральном аппарате власти были недостаточными и малоэффективными.

Реформы коснулись армии и флота.

Законом от 22 июня 1869 г. турецкая армия была реорганизована по французскому образцу. «Новый закон установил деление армии на четыре части: постоянную (низан), в бессрочном отпуску (ихтиут), резерв (редиф) и областные войска (мюстахфыз)»35. Был принят новый порядок комплектования армии путем жеребьевки (а не путем набора рекрутов) из подлежащих призыву мусульман. Срок службы был определен в 20 лет.

Абдул-Азиз много вниманию уделил созданию в Турции нового военного флота.

Программа преобразований, изложенная в Хатт-и-хумаюне 1856 г., должна была способствовать становлению и развитию буржуазных институтов и учреждений в Османской империи, что вместе с тем должно было создавать правовые и экономические условия для расширения торгово-экономической экспансии европейского капитала в ней. При этом, будучи зафиксирован в статье 9 Парижского мирного договора, Хатт-и-хумаюн 1856 г. приобрел характер международного обязательства Парты, которое западные державы использовали в качестве юридической основы для реализации своих экономических и политических притязаний в султанской Турции.

«Классическое» бездорожье и архаичные транспортные средства султанской Турции тормозили к ней торгово-экономическую экспансию Запада.

Османское правительство отдавало себе отчет в необходимости улучшения путей сообщения. В 1866 г. была учреждена специальная правительственная комиссия по разработке проектов дорожного строительства в империи. Правда, как показала практика, деятельность этой комиссии свелась главным образом к ремонту улиц Стамбула. Поэтому в вилайетах вопросы дорожного строительства находились в руках местных властей. Большое внимание дорожному строительству уделялось, например, в Дунайском вилайете во второй половине 60-х годов, когда губернатором был Мидхат-паша. При нем в вилайете было проложено около 3 тыс. км дорог и построено 420 мостов36. Немалую роль в строительстве грунтовых дорог сыграл тогда и иностранный капитал: «французские компании построили в те годы дороги, связавшие Бейрут и Дамаск, а в Западной Анатолии Бурсу с Муданьей»37. Состояние дорог в ряде районов Османской империи, таки образом несколько улучшилось.

Во второй половине Х1Х в. османское государство было еще не в состоянии самостоятельно осуществлять строительство и эксплуатацию железных дорог.

Турецкое правительство было вынуждено отказаться от первоначальных намерений строить железные дороги самостоятельно. Железнодорожное строительство в Османской империи в 50-70-е годы Х1Х в. (как впрочем, и позже) осуществлялось главным образом иностранными концессионерами.

Первыми за железнодорожное строительство взялись англичане. В 1856 г. английская компания получила концессию на строительство 130-километровой железной дороги Измир-Ацдын. Другое английское акционерное общество 1863 г. приобрело концессию на строительство железнодорожной линии Измир – Касата (93 км).

К 70-м годам длина всех железных дорог империи составляла лишь 1600 км38. Все они представляли собой сравнительно небольшие железнодорожные ветки. Основное их назначение заключалось в том, чтобы обеспечить надежную связь османских портов с внутренними районами и тем самым создать условия для расширения сбыта европейской продукции и вывоза из страны сельскохозяйственного сырья.

Реформы танзимата, несмотря на всю их непоследовательность и ограниченный характер, все же смогла создать условия для определенного подъема хозяйственной жизни Османской империи. В период реформ наблюдался существенный рост сельскохозяйственного производства. Косвенным доказательством этому может служить увеличение общей суммы ашара, собираемого по стране. За время с 1848 по 1876 гг. поступления в государственную казну по этой статье дохода возросли почти в 4 раза, поднявшись с 194,8 млн. до 743,6 млн. курушей.

Баланс внешней торговли страны в рассматриваемое время был уже хронически дефицитен. В 1863-1872 гг. стоимость импорта превышало стоимость экспорта в среднем на 27 млн. т. ежегодно40. Дефицит внешней торговли империи покрывался иностранными займами и усиливал общеэкономическую и финансовую зависимость страны от европейского капитала.

Во второй половине Х1Х века в Османской империи все отчетливее стали выделяться отдельные географические зоны преобладающего экономического влияния той или иной иностранной державы. Но вместе с этим все явственнее становилась и взаимная борьба, торгово-экономическая конкуренция стран Запада, намечались тенденции перегруппировки их сил и изменения сложившихся, прежде всего сфер экономического влияния.

С одной стороны, мировой рынок стимулировал развитие в Османской империи структуры и объемов производств в отрыве от исторически сложившихся в Османском обществе потребностей, а с другой – под его же воздействием у населения стран формировались новая структура и набор потребностей без соответствующей им внутренней производственной базы. Возникшие диспропорции, или «ножницы» в развитии сфер производства и потребления означали, что османская экономика постепенно утрачивала способность воспроизводства на своей собственной основе. Экономическая самостоятельность Османской империи была подорвана.