Человек с таким сознанием не выделял себя из природы — он отождествлял себя с нею. Реальное и фантастическое были слиты в его голове, не настало еще время резкого противоположения веры и зна­ния, — религия, ставящая нечто сверхъестественное выше реальности, вне повиновения законам чувствен­ного мира, в противоречие им, еще не вошла в этот дом — она только вызревала в «утробе» мифологи­ческого сознания, где все было сказочно, волшебно и чудесно.

ЧАСТЬ- II

5. Переход в мифологии к современности.

Ну, а когда же, наконец, стала зарождаться фи­лософская мысль?

Ученые до сих пор ведут споры на сей счет. Ясно одно — это случилось на той ступени культурной эволюции человечества, когда с развитием произво­дительных сил начали «линять» общинно-родовые связи и на месте первобытного коллективизма стало формироваться новое общество, основанное на частном владении и эксплуатации труженика раба как живого средства производства.

Новые общественные отношения обусловили бо­лее высокую, по сравнению с прежней, интенсивность продуктивной деятельности, широкое разделение труда, в том числе отделение умственной его формы от физической. Имело место резкое социальное рас­слоение, выделение в общинах родовой знати и пре­вращение племенных вождей в царьков. Жизнь в целом стала богаче, разнообразнее, и люди столкну­лись с новыми вопросами, для ответа на которые достаточно уже было прежних представлений — на смену мифологическим объяснениям пришли попыт­ки понять мир как таковой, стремление привлечь к тому рациональное знание.

“Мифология, преодолевавшая, подчинявшая и фор­мировавшая силы природы в воображении и при помощи только воображения, стала оттесняться и подавляться тенденцией к действительному овладе­нию этими силами"[7]. Самой жизнью был востребован новый тип сознания, мышления.

Этому способствовало формирование нового соци­ального уклада и особенно государственности, к ко­торой стихийная организованность человеческих со­обществ, движимых непосредственными жизненны­ми потребностями, заботой о продолжении рода и необходимостью защиты от врагов, была приведена самой логикой исторического прогресса.

Развитие производительных сил и производствен­ных отношений вызвало к жизни такую политичес­кую форму социального самоуправления, при кото­рой в условиях внутренних и внешних противоречий обеспечивались бы и целостность сообщества, и со­хранение структуры господства и подчинения.

Глав­ной ее особенностью была централизация власти, являвшейся верховным собственником как земли, так и рабов и позволившей применять подневольный труд в огромных размерах, осуществлять всеобщий контроль над материальной и духовной жизнью страны.

Древние Вавилон, Ассирия и Египет явились первыми рабовладельческими государствами. Эпоха рас­чета их (конец IV — начало Ш тысячелетия до н. э.) отмечена высокоразвитой земледельческой культу­рой и грандиозными искусственными сооружения­ми — ирригационными системами, храмами, дворца­ми, пирамидами. Создание их потребовало высоких научных знаний и технического искусства.

Благодаря последним стало возможным и управ­ление сложнейшим хозяйством. Необходимость вы­числять периоды подъема и спада вод в реках, про­гнозировать урожайность, иметь точно рассчитанный календарь, основанный на наблюдениях за движе­ниями Луны, Солнца и звезд, стимулировала разви­тие астрономии.

Вавилоняне очень рано стали изучать движение небесных светил и уверовали, что существует таинст­венная связь между ними и судьбами человечества, а значит, наблюдая за их положением на небосводе, можно предсказывать благоприятные и неблагопри­ятные стечения обстоятельств, давать людям советы. На основании таких представлений родилась астро­логия — отрасль мифологизированного знания, со­гласно которой небесным светилам приписывались способности творить земные дела. “Монополию на нее присвоили себе священнослужители-жрецы”[8]. Не слу­чайно в те далекие времена вавилонские, ассирийские и египетские храмы были одновременно и обсервато­риями. Здесь умели предвычислять солнечные затме­ния, гелиактические восходы светил.

И богов стали ставить в связь с известными тогда пятью планетами. Им, а также богу Солнца Шамашу и богу Луны Сину посвящены были семь дней недели (число «семь» было признано священным). Деление месяца на недели было впервые введено вавилоняна­ми. Они же и разделили путь Солнца по небу на 12 созвездий зодиака, а каждое созвездие посвятили одному из богов. Таким образом, деление года на двенадцать месяцев происходит из Вавилона.

Вавилонские математики положили начало алгеб­ре и геометрии, овладели приближенным способом извлечения корней, решали квадратные уравнения, некоторые планиметрические и стереометрические задачи. Именно вавилоняне изобрели шестидесятеричную «позиционную систему» письменного исчисления, от которой идет современный счет времени дин час равен шестидесяти минутам, и одна минута — шестидесяти секундам).

В 1901 году в Сузе, городе на побережье залива Хаммамет Средиземного моря, во время археоло­гических раскопок был найден столб черного диорита, целиком покрытый клинообразными надписями. “Рас­шифровка их позволила установить, что это кодекс законов шестого царя первой вавилонской династии Хаммурапи(1955—1913 гг. до н. э.)”[9]. Крупнейший доисторический памятник восточного древнейшего государства, а также огромное число дошедших до нас официальных документов того времени свидетельству-т о развитой политической культуре в древнейшем государстве. Любопытно, что отношения раба и господина регулировались законодательными нормами, причем последний не волен был распоряжаться жизнью и смертью первого; допускались неравные браки.

В верхней части найденного в Сузе каменного - лба был изображен сам царь, получающий закон из рук солнечного бога Шамаша. Этого бога почитали за покровителя права и верховного законодателя.

6. Космологические представления мифологии.

“Сведения о регилиозно-мифологических представлениях вавилонян восходят к IV тысячелетию до н. э. них немало было от первобытных верований — многие боги изображались в виде животных или полулюдей-полуживотных, господствовали убеждения о существовании бесплотных, сверхъестественных существ, грающих в жизни добрую или злую роль, бытовало поклонение духам умерших с жертвоприношениями на могилax”[10]. В разных городах древней Месопотамии по­гонялись своим богам, но после объединения всего вавилонского царства под властью Хаммурапи верхов­ое жрецы объединили местных богов в один пантеон, причем главным богом — повелителем и богов и людей, творцом неба и земли, всего, что растет и живет, в том числе людей, — был объявлен бог Вавилона Мардук.

С ним связываются первые космогонические пред­ъявления. В аккадской поэме «Энума элиш» рассказывается, что в начале времен, когда еще «вверху неназванным небо, внизу земля безымянной были», существовали только первоначальные океаны Тиамат и Апсу. Затем, в некое неопределенное время, были рождены несколько поколений богов. Они стали раздражать Апсу и Тиамат своей непрестанной суетой и шумом, и Апсу решил покончить с ними, хотя его жена Тиамат уговаривала смилостивиться. К счастью для богов, один из них, по имени Эйя, сумел убить Апсу при помощи магических заклинаний и соорудил на его трупе свою собственную обитель. В ней Дамкина, жена Эйя, родила Мардука, великолепное дитя, превосходящее своими достоинствами всех предшест­вующих богов.