Лидеры стран Запада не хотели портить отношения с Россией, да­вать лишние аргументы леворадикальной оппозиции курсу ее правитель­ства, что определило их готовность к компромиссам. Политикам России была предоставлена возможность «сохранить лицо». В 1997 году был под­писан Основополагающий акт «НАТО — Россия», который был признан колоссальным успехом российской дипломатии, хотя этот документ не предусматривал отказа НАТО от принятия в свои ряды новых членов. Он переносил проблему в иную плоскость, достаточно зыбких обязательств учета странами НАТО интересов безопасности России в будущем, что позволяло завершить полемику по конкретному вопросу, начатую рос­сийской стороной.

Приемы отвлечения внимания общественности от внутренних про­блем с помощью активных действий на международной арене были ис­пользованы весной 1999 года, когда в России назревал политический кри­зис. Он был связан с тем, что выглядела реальной возможность одобрения импичмента президенту нижней палатой российского парламента с по­следующим конфликтом ветвей власти. Увеличился риск обострения внутриэкономических и социальных проблем, если не удастся достичь со­глашения с «клубами» зарубежных кредиторов о новой реструктуриза­ции долгов. В этой ситуации кризис вокруг Косово, в который втянулась Россия, позволил ее правящей элите укрепить свои позиции на арене наци­ональной политики.

С начала обострения этнического конфликта в Косово российские политики стали подчеркивать свою солидарность с Сербией. После нача­ла бомбардировок Югославии авиацией НАТО впервые за многие годы начались дискуссии о необходимости уделить большее внимание обороно­способности страны. Что весьма симптоматично, в хоре критики по адре­су НАТО, хотя и в различной тональности, звучали голоса лидеров прак­тически всех представленных в Государственной Думе политических сил России, в том числе ранее приверженных так называемой прозападной ориентации.

Были предприняты и определенные действия, призванные показать серьезность угроз России, хотя скорее они демонстрировали прямо противо­положное. Рассуждения о возможности включения Югославии в союз Рос­сии и Белоруссии, существовавший больше на бумаге, чем на деле, свер­тывание официальных контактов со структурами Организации Северо­атлантического договора, не нанесшее ему никакого ущерба, заведомо бесперспективные попытки добиться от Совета Безопасности осуждения действий НАТО, посылка невооруженного судна в район конфликта, бро­сок 200 десантников на аэродром в Приштине наглядно раскрывали все­му миру, что Россия выступает с позиций слабости, не обладает средства­ми реального противодействия НАТО.

Если на международной арене демонстрации «силы и решимости» были малопродуктивными, то на внутриполитическую ситуацию в Рос­сии они оказали значительное влияние и, с этой точки зрения, свою функ­цию выполнили. Не испортив бесповоротно отношений с Западом, правя­щая элита России смогла создать видимость возникновения внешней уг­розы, в которой импичмент многим депутатам стал казаться неуместным. Условия обостряющегося кризиса позволили администрации президента частично отвлечь внимание общественности от очередной реорганизации правительства.

Попытки превращения дипломатии в инструмент решения внутри­политических проблем предпринимались в прошлом неоднократно раз­ными странами в различных условиях с неизменно плачевными результа­тами. Так, в годы «холодной войны» созданные и в США, и в СССР для воздействия на общественное мнение мифы об «образе врага», «угрозах национальной безопасности» на долгое время стали шорами, ограничи­вающими возможность адекватного восприятия реальностей мира, ли­шившими дипломатию этих стран гибкости. Договоренности, к которым в процессе урегулирования конфликтных ситуаций порой удавалось прийти с использованием конфиденциальных каналов, не могли реализовывать­ся в полном объеме, поскольку общественное мнение не было готово к осознанию их необходимости и взаимовыгодности.

Подчиненную роль внешняя политика может играть и в современ­ных условиях, если речь идет о стране, не играющей заметной роли в ми­ровых делах, затерянной на периферии мировой цивилизации. В таком государстве, как Россия, она призвана обеспечивать корреляцию внут­реннего развития государства с тенденциями перемен в облике мира, ока­зывать активное влияние на процессы этих перемен.

Современный мир сталкивается с глобализацией процессов эконо­мической жизни, ростом взаимозависимости народов и государств. Ин­ституты организации общественной жизни, действующие в рамках госу­дарственных границ, оказываются малоэффективными для управления процессами глобального и континентального масштаба. Интересы регу­лирования экономики, контролирующейся транснациональными корпо­рациями и банками, а также управления глобальными процессами, свя­занными с проблемами ресурсов, экологии, демографии, здравоохране­ния, требуют качественно нового уровня взаимодействия государств. Оно обеспечивается за счет создания единых пространств (политических, пра­вовых, информационных, экономических), выступающих базой форми­рования наднациональных институтов, которым многие государства де­легируют полномочия принятия решений и контроля за их выполнением по все более широкому кругу вопросов.

Соперничество между отдельными странами, входящими в единые пространства, возможно, но на новой основе. Приспособление к взаимо­зависимому миру может быть болезненным процессом. Соответственно, от того, какие конкретные контуры приобретает структура нового миро­порядка, зависит степень сложности адаптации к ней отдельных стран.

При этом принципы функционирования и развития «пространств» на­много сложнее, чем систем союзов государств. Западноевропейское «про­странство» (ЕС) взаимодействует с североамериканским (НАФТА), порой конкурируя с ним, но составляя, несмотря на это, единое североатлантиче­ское экономическое и военно-политическое «пространство». Одновременно североамериканское «пространство» входит в формирующееся Азиатско-тихоокеанское сообщество, которое само включает в себя несколько суще­ствующих и формирующихся «подпространств». Факторами единства всех этих «пространств», составляющих фактически единый, коллективный «по­люс силы», выступают интеграция производства и капитала, объединенных в структурах ТНК и ТНБ, общность интересов, связанных с преодолением «нового мирового беспорядка», традиция согласования политики. Страны Запада, невзирая на особую позицию, занятую Россией в период кризиса вокруг Косово, продолжают выражать заинтересован­ность в сотрудничестве с ней. В Коммюнике Вашингтонского саммита НАТО (апрель 1999 г.) тесные отношения с Россией определялись как имеющие очень важное значение для стабильности и безопасности в Евроатлантической зоне, отмечалось совпадение долгосрочных инте­ресов в их обеспечении. На заседании Европейского совета 3 — 4 июня 1999 года была принята рассчитанная на четыре года Коллективная стратегия Европейского союза по отношению к России. Согласно это­му документу, залогом прочного мира на континенте является превра­щение России в неотъемлемую часть объединенной Европы, возвраще­ние России на принадлежащее ей по праву место в семье европейских народов на основе дружбы, сотрудничества, честного согласования интересов, уважения общих ценностей, составляющих наследие евро­пейской цивилизации.