Если обращаться к Пушкину и его биографии, то мы заметим, что и самый его интерес к истории возрастал на протяжении всей его жизни и постепенно концентрировался на тех исторических эпохах, какие ему представлялись узловыми в судьбах русского народа, и самое понимание исторического процесса и отношение к историческим вопросам видоизменялись и прогрессировали, пока не превратились в неотъемлемую основу его творческого мышления.

В лицейские годы мы не замечаем особого интереса Пушкина к истории. Собственно исторические сюжеты почти совершенно отсутствуют.

Но у Пушкина мы всегда находим удивительное соединение личного и общего, исторического. Уже лицеист Пушкин, воспевший победу русского оружия, в борьбе с наполеоновским нашествием и утверждение мира на земле, представляет собой человека, способного выразить стихию больших чувств, имеющих общий, национальный смысл и значение: «Этот мальчик, прозванный в Лицее «французом», знает, оказывается, дивное, великое русское слово «мир», которое по-русски означает и «покой», и «тишину», и «вселенную», и «свет», и «согласие», и «общество», и «крестьянскую общину» . Откуда же знал молодой поэт то великое слово - мир? Где подслушал его? В русской природе, в русской деревне, в русской стихии, в русском народе. Вот почему оно так свежо, так сильно зазвенело в лицейской мраморной зале среди римских значков» [6].

В 1815 году в русской печати впервые появляется имя: Александр Пушкин. Так подписаны «Воспоминания в царском Селе» в «Российском музеуме», где их сопровождало необычное редакционное примечание о «молодом поэте, талант которого так много обещает». А через год общество любителей отечественной словесности включает 2 стихотворения многообещающего автора в свое «Собрание образцовых русских сочинений». 17-летний Пушкин уже включен в круг отечественных классиков. С 1816 г. он готовит для печати сборник своих стихов. Среди них такие жемчужины, как «Лицинию», «Воспоминания в Царском Селе», «Певец».

Лицейские записи Пушкина поражают разнообразием своих тем, идей, образов, жанров, строф и размеров. От эпиграмм и шутливых поэм до элегий и патриотических од здесь испробованы все основные лирические виды, в т.ч. и такие своеобразные, как ноэль, кантата, моя эпитафия, мое завещание и дp. Юноша Пушкин с одинаковой уверенностью владеет легким, игривым размером / «Леди смеется»/ и гневным, коварным и гремучим стихом / «Квириты гордые под иго преклонились»/.

Все это соответствует разнообразию лирической тематики Пушкина: дружеская шутка и заунывный романс пишутся почти одновременно с гражданским воззванием и военным гимном. Беспечные песенки о «страсти нежной» и «кубке янтарном» сменяются тревожными раздумьями о великих политических событиях, как пожар Москвы или битва под Ватеpлоо. В «римской» негодующей сатире звучит протест против царского деспотизма. Сквозь античную мифологию прорывается современная политическая тема, напрягающая юношеский стих и сообщающая ему первый боевой закал.

Это брожение различных поэтических стилей не заслоняет все же основного стремления начинающего автора к жизненной правде, к точному отражению мира, к живописи отчетливой и верной. Сущность пушкинского реализма - в сочетании жизненной правды с облагороженным и очищенным восприятием мира. Жизнь прекрасна на взгляд великого художника, и он передает ее правдиво и восхищенно во всей ее подлинности, во всем очаровании.

Творческая отзывчивость поэта обращает его к печальным явлениям окружающего быта, воспринимаемого часто через исторический материал. В 1815 г. поэт написал политическую сатиру - стихотворение «Лицинию», одно из наиболее зрелых достижений лицейского периода:

Любимец деспота сенатом слабым правит,

На Рим простер ярем, отечество бесславит .

Впервые в поэзии Пушкина назван «народ несчастный», котоpый останется до конца его главной темой. В стихотворении остро поставлены проблема порочной власти, разрешенная в духе резкого гражданского протеста: «Я сердцем римлянин, кипит в груди свобода». Освободительная идея здесь облечена в яркие пластические образы. Гражданскую патетику усиливает и мужественная энергия стиха. Ощущение римского негодующего красноречия достигается не механическим воспроизведением античного размера, а внутренней интонацией речи, сообщающей «александрийцам» XVIII века звучание коварных формул классической латыни.

В июне 1816 года в лицей приехал старый вельможа и видный поэт Юрий Нелединский-Мелецкий, автор знаменитой песни «Выйду ль я на реченьку». Он получил во дворце повеление написать кантату в честь бракосочетания великой княжны Анны Павловны с принцем Вильгельмом Оранским. Но престарелый лирик, не рассчитывая на свои силы, обратился за помощью к Карамзину, который и направил его в лицей к племяннику Василия Львовича.

Поэт-лицеист искренне любил Нелединского, который считался предшественником Батюшкова и даже числился в почетных рядах «Арзамаса». И этот сладкозвучный лирик склонялся перед молодым дарованием. Можно ли было уклониться от такого предложения?

Нелединский сообщил тему и наметил ее возможное развитие. Приняв предложенную программу, поэт сейчас же написал чрезвычайно мужественным и живописным стихом исторические стансы, в которых беглыми штрихами очерчены события наполеоновского эпилога - пожар Москвы, Венский конгресс, «Сто дней», Ватерлоо. Некотоpые строфы, выдержанные в условном стиле декоративного Батализма XVIII в., великолепны по своим образам и силе стиха:

Гpозой он в бранной мгле летел

И разливал блистанье славы.

Пушкин весьма удачно применил здесь прием, который и впоследствии служил ему при вынужденной разработке официальных приветствий: он обращался к историческим картинам или к портретной живописи, только в заключении сдержанно произнося необходимую хвалу.

Лектоpы лицея не сумели возбудить в своем самом живом и восприимчивом слушателе глубокого интереса ни к одному предмету, вне собственной любознательности их ученика, и даже не смогли по-настоящему поддержать его творческие запросы в соответствии с его громадным талантом.

Увлекаясь русским прошлым, задумывая поэмы об Игоре, Ольге, Владимире, начинающий поэт не встретил в лицее достойного наставника, способного правильно направить его живые исторические запросы. Адъюнкт - профессор Кайданов проводил в своих лекциях официальный курс, резко противоречивший слагающимся воззрениям его блестящего слушателя.

Как будущий великий историк Пушкин в лицее не имел учителя. Рост Пушкина перерастал опыт его лучших учителей и бурно обгонял проблематику школьных программ. Он стал величайшим писателем не благодаря лицейским педагогам, а вопреки их системе, поверх которой не переставал подниматься своими замыслами и видениями этот «отрок с огненной печатью, с тайным заревом лучей» /как прекрасно сказал о нем его друг Вяземский/.

С 1816 года поэт начинает сходится с Карамзиным. В эту пору Карамзин выступал с публичными чтениями еще не изданной истории, нередко обсуждавшейся его учеными слушателями. Для молодого поэта такие собеседования были исключительно ценны. Интерес старших поэтов – Жуковского и Батюшкова – в эпохе князя Владимира отразился и на творческих замыслах их ученика. Но мотивы русской древности Пушкин думал развивать не в торжественной эпической форме, а в излюбленном жанре комической поэмы, задуманной им еще в 1814 году. Необычайные приключения витязей в манере веселых повестей и волшебных сказаний, казалось, открывали ему путь для живого рассказа в духе его любимых шутливых и народных поэтов.