Введение

Ко второй половине 17 века крепостничество вступило в стадию своего зенита. Вслед за изданием Уложения 1649 года усилилась тенденция к самораскрепощению крестьян – стихийно и принимавшее порой угрожающее размеры бегство их на окраины: в Заволжье, Сибирь, на юг, в места казачьих поселений, возникших еще в 16 веке и теперь ставших центрами концентрации наиболее активных слоев несвободного населения. Государство, стоявшее на страже интересов господствующего класса феодалов, организовывало массовые розыски беглых и возвращало их прежним владельцам. В 50 - 60-х годах 17 века неудачные опыты казны, война России с Речью Посполитой за воссоединение Украины с Россией, усугубили назревавшее недовольство. Уже проницательные современники ясно видели существенные черты нового . Бунташный век – такою оценку давали они своему времени . В самом начале этого века страну потрясла первая Крестьянская война , достигшая наивысшего подьема в 1606-1607 гг. , когда во главе восставших -крестьян, холопов, городской бедноты – встал Иван Исаевич Болотников. С большим трудом и немалым напряжением сил феодалы подавили это массовое народное движение. Однако за ним последовали: выступление, возглавленное монастырским крестьянином Балашом; волнения в войсках под Смоленском; более 20 городских восстаний, прокатившихся в середине века по всей стране, начиная от Москвы (1648 г.); восстания в Новгороде и Пскове (1650 г.); медный бунт (1662 г.), местом действия которого вновь становится столица, и, наконец, Крестьянская война Степана Разина.

ЛЕГЕНДА О ВЕЛИКОМ МЯТЕЖНИКЕ

1. «А разве нет удачи удалому?»

В крестьянской войне (1773-1775 гг.)под предводительством Пугачёва принимало участие разнообразные слои тогдашнего населения России: крепостные крестьяне, казаки, различные нерусские народности. Вот как Пушкин описывает Оренбургскую губернию, в которой и проходили события «Капитанской дочки». «Сия обширная и богатая губерния обитаема была множеством полудиких народов, признавших еще недавно владычество российских государей. Их поминутные возмущения, непривычка к законам и гражданской жизни, легкомыслие и жестокость требовали со стороны правительства непрестанного надзора для удержания их в повиновении. Крепости были выстроены в местах, признанных удобными, и заселены по большей части казаками, давнишними обладателями яицких берегов. Но яицкие казаки, долженствовавшие охранять спокойствие и безопасность сего края, с некоторого времени были сами для правительства неспокойными и опасными поданными. В 1772 году произошла возмущение в их главном городке. Причиною тому были строгие меры, предпринятые генерал-майором Траубенбергом, дабы привести войско к должному повиновению. Следствием было варварское убиения Траубенберга, своевольная перемена в управлении и, наконец, усмирении бунта картечью и жестокими наказаниями».

Вот описание Пугачёва, которое дает ему Пушкин: « . он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок ».

Надо сказать, что за несколько лет до появления Петра Федоровича¬ были волнения среди яицких казаков. В январе 1772 года здесь вспыхнуло восстание. Восстание было жестоко подавлено – это было эпилогом восстанию Пугачева. Казачество ждало случая, чтобы снова взяться за оружие. И случай представился.

22 ноября 1772 года Пугачев с попутчиком приехал в Яицкий городок и остановился в доме Дениса Степановича Пьянова. Там Пугачев по секрету раскрывается Пьянову в том, что он Петр третий.

Пугачев предлагает уйти от притеснений властей в турецкую область. Пьянов поговорил с хорошими людьми. Решили подождать до рождества, когда казаки соберутся на багренье. Тогда они и примут Пугачева. Но Пугачев был схвачен, его обвинили в том, что он хотел увести яицких казаков на Кубань. Пугачев все категорически отрицал. Пугачева отправили в Симбирск, оттуда в Казань, где в январе 1773 года посадили в тюрьму. Откуда Пугачев, опоив одного солдата и подговорив другого, сбежал. По моему мнению, начало «Капитанской дочки» как раз связано с тем периодом жизни Пугачёва, когда он возвращается из тюрьмы. В конце лета 1773 года Пугачев уже был дома у своего знакомого Оболяева. Возможно трактирщик в «Капитанской дочке» и есть Оболяев. Вот отрывок из повести, во время встречи трактирщика и Пугачева:

«Хозяин вынул из стаца штоф и стакан, подошел к нему и, взглянув ему в лицо.

– Эхе, – сказал он, – опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?

Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркой: «В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камешком – да мимо. Ну а что ваши?»

– Да что наши! – отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор.

– Стали, было к вечерне звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте.

– Молчи, дядя, – возразил мой бродяга, – будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит .». Далее Пушкин от имени главного героя расшифровывает эту «воровскую речь»: «Я ничего не мог тогда понять из этого воровского разговора; но после уж догадался, что речь шла о делах Яицкого войска, в то время только что усмиренного после бунта 1772 года». Пребывание Емельяна Пугачева у Оболяева и посещение им Пьянова не остается без последствий. Пошли слухи, что государь находится у Пьянова в доме. Власти посылали для поимки опасного беглеца престойные команды, но всё было безуспешно.

Надо сказать, что вообще-то казакам было безразлично, выступает ли перед ними подлинный император Петр Федорович или донской казак, принявший его имя. Важно было, что он становился знаменем в их борьбе за свои права и вольности, а кто он на самом деле – не все равно ли? Вот отрывок из разговора Пугачева и Гринева: « . – Или ты не веришь, что я великий государь? Отвечай прямо».

Я смутился: признать бродягу государем был не в состоянии: это казалось мне малодушием непростительным. Назвать его в глаза обманщиком - было подвергнуть себя погибели; и то, на что был я готов под виселицею в глазах всего народа и в первом пылу негодования , теперь казалось мне бесполезной хвастливостью . Я отвечал Пугачеву: «Слушай, скажу тебе всю правду. Рассуди, могу ли я в тебе признать государя? Ты человек смышленый: ты сам увидел бы, чо я лукавствую».

– Кто же я таков по твоему разумению?

– Бог тебя знает; но кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку.

Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь, – сказал он, – чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп , тот батька». Смелость Пугачева, его ум стремительность, находчивость и энергия завоевали сердца всех, кто стремился сбросить с себя гнет крепостничества. Вот почему народ поддержал недавнего простого донского казака, а теперь императора Федора Алексеевича.