Проходили калики деревнями,

Выпивали под окнами квасу,

У церквей пред затворами древними

Поклонялись пречистому Спасу.

( "Калики." 1910 г.)

Местные жители живут своей обычной будничной жизнью : справляют свадьбы ("скачет свадьба на телегах"), отмечают праздники ("тянется деревня с праздничного сна"), проводят ярмарки

На плетнях висят баранки,

Хлебной брагой льет теплынь.

Балаганы, пни и колья,

Карусельный пересвист.

("На плетнях висят баранки…" 1915 г.)

В деревне, где живет лирический герой, есть своя кузница и мельница.

И лишь по-прежнему вода

Шумит за мельницей крылатой.

( "Я снова здесь, в семье родной." 1916 г.)

С образом мельницы мы встречаемся также в стихотворениях С.Есенина, как "Где ты, где ты, отчий дом." (1917 г.), "Русь советская." (1924г.) Во всех этих стихотворениях автор рисует мельницу "с крылом", "бревенчатой птицей". Этот символ – образ "мельницы-птицы" можно соотнести с фольклорным. В народной поэзии мельница символизирует птицу-вестника.

Деревня, как и любое пространство, имеет внешнюю границу, роль которой исполняет околица.

Выходи встречать к околице, красотка, жениха.

("Заиграй, сыграй тальяночка, малиновы меха." 1912 г.)

А у низеньких околиц

Звонко чахнут тополя.

( "Гой ты, Русь, моя родная." 1914 г.)

В качестве границы в стихотворениях Есенина выступают также косогоры, пригорки, холмы, курганы, овраги. ("Хороша была Танюша" 1911 г.; "По селу тропинкой кривенькой." 1914 г. ; "Ус." 1914 г.; "За горами, за желтыми долами." 1916г.)

Выйдя за околицу своей деревни, лирический герой попадает в еще более широкое пространство – "край", который является составляющей пространственного понятия "Русь".

Хочу концы земли измерить,

Доверясь призрачной звезде.

( "Пойду в скуфье смиренным иноком." 1914 г. )

" Белобрысый босяк " отправляется в дорогу по родному краю, по Руси.

Вообще путь в мифопоэтической модели мира – это связь между двумя точками пространства. Он соединяет "свой" и "чужой" мир. Начало пути – дом, конец – цель движения, где находятся сакральные ценности мира. Обычно он проходит по такой схеме: дом-двор-поле-лес-иное царство-возвращение домой.

Лирический герой Есенина направляется в город. Он идет по прекрасной земле, которая привлекает своей "яркоцветностью".

Цветопись есенинской строфы отсылает нас прежде всего к русской иконе.

"В иконе особенно бросается в глаза подчеркнуто небольшая глубина пространства… план ограничен непроницаемым золотом (или желтым, красным, зеленым, синим) фоном… это изображения Божественного света.".

Есенин обладал способностью очень тонко воспринимать " цветовые характеристики природы" ( ), поэтому его пейзажи так разнообразны. ("Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь", "О Русь - малиновое поле и синь, упавшая в реку," "Покраснела рябина, посинела вода", "Выткался на озере алый свет зари".)

Очень характерно для его палитры и пристрастие к желто-золотому: "Желтые поводья месяц уронил", "Хвойной позолотой взвенивает лес".

С.Есенин с помощью цветового образа сумел передать тончайшие эмоциональные оттенки, изобразить самые интимные движения души.

Лирический герой любуется красотами родного края, чувствует свою сопричастность окружающему миру.

Ой ты, Русь, моя родина кроткая,

Лишь к тебе я любовь берегу.

(" Русь ", 1914 г.)

Этот мир представляется ему раем на земле, но весть о войне 1914 г. разрушает эти иллюзии.

Понакаркали черные вороны:

Грозным бедам широкий простор.

("Русь", 1914 г.)

Жизнь с наступлением войны меняется,

«ой, не весел ты край мой родной»,

«Мирные пахари» отправляются воевать. Лирический герой видит, что его край «заброшенный», «некошеный сенокос». По всей стране царствует хаос.

Позднее происходит переосмысление пространственных образов в связи политическими событиями 1917г. и последовавшей гражданской войной 1919-1922г.

Свершившуюся революцию поэт поначалу принимает как преображение мира, идеализирует ее, обращаясь к канонической христианской символике: преображение, купель, иорданская голубица и другим. Символическое значение приобретают и библейские персонажи: Иисус, Ирод, Иуда, Саваоф, Лот и другие.

Радуйтесь!

Земля предстала

Новой купели!

( «Певущий зов.» , 1917 г)

Однако вскоре наступает период переосмысления. На уровне семантики переосмыслению подвергается в первую очередь пространство города.

В ранней поэзии город представляется как «чужое» пространство, куда направился лирический герой, «завоевание» города аналогично враждебному пространству в волшебных сказках. «Завоевание» этого пространства осмысливалось как утвеждение себя как поэта.

«Говорят я скоро стану знаменитый русский поэт.»

(«Разбуди меня завтра рано .»)

Творческое утверждение состоялось и как следствие возникают восприятие города как пространства, присовокупленного к своему, дружественного. Отсюда и чувство любви к городу:

Я люблю этот город вязевый.

Когда формируется неприятие революции, то город, породивший ее оценивается как пространство смерти:

На московских изогнутых улицах

Умереть знать судил мне Бог.

Лирический герой испытывает враждебное отношение окружающих , которые характеризует как «сброд».

Если раньше мне били в морду,

то теперь вся в крови душа.

И уже говорю я не маме,

а в чужой и хохочущий сброд:

«Ничего, я споткнуля о камень,

Это к завтрашнему все заживет.»

«Хохочущий сброд» вызывает ассоциацию с «нечистью». Пространство города сужается до кабака-«логова жуткого», «шум и гам» которого , а также уровень ниже уровня земли-«трюм» («Письмо женщине»), в который сходит лирический герой, соответствует языческому «хаосу» или христианскому «аду».

Когда лирический герой, пройдя все круги ада, вновь оказался на земле, то по-новому оценивает пространство города. Первоначально в нем погибал лирический герой , его душа. Теперь он видит, что «город» агрессивен по отношению к «деревне». Пространство города расширяется , поглащая «Русь», «край», «деревню».

Согласно сюжету волшебной сказки герой должен вернуться в исходную точку (в свое царство-государство). Родное ространство на протяжении всего времени нахождения лирического героя в городе присутствовало в его сознании, в памяти, которая вызывала любимые картины.

Снова выплыли годы из мрака .

(«Сукин сын», 1924 г.)

Вспоминает мать:

Ты живи еще, моя старушка ?

(«Письмо матери.» , 1924 г.)

Мечтает о возвращении домой:

.мечтаю только лишь о том,