У себя на родине Эрих Мария Ремарк почти забыт, у нас же широко известен и популярен. В предисловии к изданию 1959 года написано, разумеется, что он близок нам как писатель-демократ, "обличающий социальное зло во всех его проявлениях". Можно найти и другие объяснения. Например, все герои "Трех товарищей" - очень пьющие люди, что не может не импонировать русской душе. И ночные гонки по горным дорогам - какой же русский не любит быстрой езды? И изящные афоризмы, которые так утешительно порой цитировать: "Принципы надо нарушать, а то какое от них удовольствие", - говорит последний романтик Готфрид Ленц. И он же утверждает: "Когда есть цель, жизнь становится мещанской и ограниченной". (И вряд ли кто из почитателей Ремарка удержится, чтобы не воскликнуть, увидев из окна кладбище: "Вы только подумайте, господа, какое местоположение!" Так говаривала хозяйка пансиона, несравненная фрау Залевски .)

Еще, быть может, дело в том, что в нашей стране Ремарк достался тому поколению, к которому вернулась простая, освобождающая истина: человек всегда важнее идеи. Романтическому поколению, которое, заболев, обращалось не к врачам, а к друзьям (и друзья, разумеется, прописывали проверенное лекарство). Поколению, которое легко отмахнулось от воинского салюта и гражданской панихиды - лишь бы играл им надежды маленький оркестрик под управлением любви.

"Страна не пожалеет обо мне, но обо мне товарищи заплачут" .

Именно об этом написана лучшая книга Ремарка. Любовь и дружба в ней равны и неразделимы. В сущности, это одно и то же - единственное оружие перед лицом одиночества и хаоса, - обращенность к другому человеку. Не к человеку вообще, не к человечеству, нет, - любая абстрактная идея оборачивается пустотой. Именно к этому, неповторимому, дорогому тебе, такому беззащитному перед жизнью и смертью .

"Мужчина не может жить для любви. Но жить для другого человека может". Так говорит Роберт Локамп, главный герой "Трех товарищей".

Ремарк, казалось бы, не оставляет иллюзий своим закаленным и разочарованным героям. Неисправимый циник Фердинанд Грау рисует на заказ портреты покойников ("- .Но ведь некоторые страдают по-настоящему? - Конечно, но они не заказывают портретов ."), шальная пуля сражает неунывающего Ленца, Кестеру не удается сохранить "Карла", умирает от туберкулеза хрупкая Пат. Но дружба и любовь неколебимы, безупречны, не затронуты сомнением и фальшью.

Первая моя ассоциация со словами "`Три товарища` Ремарка" - "скупая мужская слеза". Правда, сейчас я уже понимаю, видимо, что "Три товарища" - это уникальный дамский роман.

Я легко могу представить себе этот роман изданным в розовой бумажной обложке с лубочно-голливудским изображением целующйся пары: девушка в серебряном платье (ламинация, напыление) и мужественный герой в форме времен Второй мировой войны (хотя в романе война окончена, причем - Первая, но жанр требует). На заднем плане должна быть изображена серая извилина - ночное шоссе, а на нем - верный Карл, и за рулем - неестественно большое лицо Кестера с некрасиво стиснутыми зубами.

Положим, непритязательная читательница и была бы поражена непривычным стилем, языком, временем и местом действия, - но страницы через три-четыре быстро научилась бы пропускать проституток (а с другой стороны - ах, информационная жадность!), отголоски войны, гонки (хотя это уже тематически ближе к стандарту), продажу и починку автомобилей, обнищавшего русского дворянина, повесившегося бюргера, драки, неонацистов, алкоголь . Но - с другой стороны - ей осталась бы сладчайшая долька: девушка из благородной семьи, нежность, поцелуи поддождем, серебряное платье, кадиллак, поездки к морю, "Робби детеныш", туберкулез, кровь горлом, ночные гонки за врачом самого-самого друга, "я знаю, это Карл", возвращение, любовь, "ты моя жена и мой ребенок", наконец, смерть - и, конечно, постоянно стоящая в чьем-нибудь глазу скупая мужская слеза (которая не пишется, но подразумевается). Это растопит любое женское сердце и вызовет то сладкое "ах!", сопровождаемое томным взглядом в темное грохочущее окно вагона (остановку, однако, не проехала), ради которого книги в розовых бумажных обложках всегда и покупались.

Впрочем, на этом простая параллель между "Тремя товарищами" и женским чтивом заканчивается. При всей великой сентиментальности книги (если Робби называет Ленца "последним живущим романтиком", то как читатель должен называть самого Ремарка?), символистичность ее героев строится по совсем иному принципу. Женское чтиво построено непосредственно на архетипах: Хороший Любовник (честный бизнесмен, хороший отец и порядочный человек),Плохой Бывший Муж (биржевой спекулянт, плохой отец, садист и харассер), Преуспевающая Женщина (директор треста, прекрасная мать и страстная тигрица), Жестокий Отец (исправившийся биржевый спекулянт, все еще плохой отец, мы его победим), Опасная Конкурентка (ни хрена не делает, небось, унаследовала деньги престарелого мужа, детей не имеет, красивая томная гадина) . Роман Ремарка, ясное дело, не прост; он построен на тонких деривациях: Настоящий Солдат может оказаться сентиментальным романтиком, или художником, специализирующимся на портретах покойных, или таксистом; Старая Проститутка - прекрасной матерью, настоящей подругой, сентиментальным человеком глубокой души; Бармен и Вышибала В Одном Лице - сентиментальным (вас это слово не утомило?) любителем хоровой музыки.

Чтобы считаться хорошим в мире Ремарка, надо обладать тремя качествами: 1. Пройти войну солдатом и оную возненавидеть; 2. Зарабатывать на жизнь тяжким (лучше - крайне непрестижным, таким, как торговля сосисками и презервативами, или починка и сбыт потерпевших аварию абвтомобилей, или кельнерство, или игра на рояле для проституток) трудом; 3. Много и с интересом пить в настоящей мужской компании; 4. Быть готовым в любой момент сдержать скупую настоящую мужскую слезу.1* С этой точки зрения Альфонс - ангел. Именно роль ангела-хранителя и отведена ему в повествовании.

Во-первых, он прошел войну солдатом, да не просто так, а вместе бок о бок с Ленцем ("Дети, знаете, о чем я всегда думаю,когда слушаю это? Я вспоминаю Ипр в тысяча девятьсот семнадцатом году. Помнишь, Готтфрид, мартовский вечер и Бертельсмана? ") - что, безусловно, дает ему право на дополнительный кредит. И потом, много лет спустя, он мстит за друга, как положено солдату -а ля гер ком а ля гер.

Во-вторых, Альфонс работает с утра и до утра - содержит бар, сам подает и сам вышибает не понравившихся посетителей, сам режет свинью ("Замечательная была свинья, - сказал он. - Медалистка. Два первых приза.") исам жарит отбивные - словом, трудится в поте лица и не так, чтобы прокормить себя, но чтобы хорошим людям было куда прийти надраться.