Вторая глава называется «The Pool of Tears», что Димурова и Орел перевели как «Море слез». Заходер, как «Глава в которой Алиса купается в слезах», а Набоков, что интересно, не дал никакого названия. Он просто озаглавил ее «Продолжение», очевидно, считая, что вторая глава является лишь логическим продолжением, и не несет достаточной смысловой нагрузки, отдельно от первой главы.

Третья глава называется «Caucus – Race and Long Tile». Термин «Caucus» возник в США, он обозначал собрание лидеров фракции по вопросу о кандидате или политической линии. Англичане заимствовали этот термин, слегка изменив его значение; они применяли его в отношении строго дисциплинированной организации, управляемой комитетом. Обычно этот термин употреблялся членами одной партии в уничижительном смысле, когда речь шла о партии противников.

Возможно, Кэрролл употребил этот термин символически, имея в виду, что члены комитетов различных партий обычно заняты бессмысленной беготней, которая ни к чему не приведет, причем каждый стремится ухватить себе кусок пожирнее.

Поскольку у Кэрролла «Caucus - Race» представлена в виде игры, Набоков переиначил ее как «игра в куралесы».

Куролесить, по Далю - это «дурить, строить шалости, проказить; вести себя странно, необычно, как не в своем уме» [38, 49с].

Несомненно слово «куролесить» более знакомо русскоязычному читателю, чем чужое английское выражение caucus.

У Заходера - - «кросс по инстанциям», т.е. сохранение сферы применения английского слова и русского.

Орел разделил слово «беготня» на «бег от ня», что тоже представляет интересный подход.

Только Демурова упростила оригинал в своем переводе, написав «бег по кругу», и при этом, дав пояснение термина «caucus», что совершенно непонятно читателю, не видевшему оригинала.

Вторая глава начинается со слов Алисы:

"Curiouser and curiouser!" cried Alice (she was so much surprised that for the moment she quite forgot how to speak good English)".

Набоков дает такой вариант:

«Чем дальше, тем странше!» - воскликнула Аня (она так оторопела, что на мгновение разучилась говорить правильно)».

Мы видим, что в оригинале Алиса неправильно употребляет сравнительную степень прилагательного. Набоков меняет местами слова в русской фразе, также используя сравнительную степень прилагательного «странно» - «странше».

Демурова идет тем же путем:

«Все страньше и страньше! - вскричала Алиса. От изумления она совсем забыла, как нужно говорить.

Заходер и Орел совершенно изменили фразу в переводе, т.е. они совсем отошли от варианта неверного употребления степени прилагательного, например, Заходер написал:

«Ой, все чудесится и чудесится! - закричала Алиса (она была в таком изумлении, что ей уже не хватало обыкновенных слов, и она начала придумывать свои)».

Это действительно очень свойственно детям. Они придумывают свои слова, наиболее ясно отражающие, как им кажется, их мысли, чувства, ощущения, об этом уже писал в своей книге «От двух до пяти» К. И Чуковский.

Подход Владимира Орла можно объяснить той же детской привычкой переделывать слова, но он по-своему самобытен:

«Необычайная история! Я ростю! - воскликнула Алиса. От удивления она и думать забыла производство грамматику.»

В конце второй главы Кэрролл перечисляет животных, находящихся в море Алисиных слез. Там были Duck, Dodo, Lory and Eaglet.

Демурова перевела имена зверей, как Робин Гусь, Птица Додо, Попугайчик Лори и Орленок Эд, и дала комментарий, Робин Гусь - это Робинсон Дакворт; австралийский Попугайчик Лори - Лорина, старшая сестра Алисы; Орленок Эд - младшая сестра Эдит; а птица Додо - сам Кэрролл.

Когда Кэрролл заикался, он произносил свое имя так: «До-До-Доджсон».

Вообще, Duck встречается и как Утка (у Набокова и Заходера); и как утенок (у Орла).

Dodo имеет два врианта перевода, как Додо и как Дронт. Заходер приводит его в качестве «вымершая птица Додо, он же ископаемый Дронт»;

Лори - Попугай Ара (у Орла), Попугайчик Лори (у Демуровой), Лори (у Набокова), Попугай (у Заходера).

Любопытно, что Заходер помимо того, что перевел Eaglet не как Орленок (что сделали все остальные), а как Орленок Цып-Цып, он еще добавил новый персонаж «Стреляный Воробей».

Третья глава содержит цитату из истории Англии, которую Мышь цитирует, как «самую сухую вещь». Позднее было обнаружено, что этот отрывок взят из истории Хэвилленда Чемпелла, по которому занимались дети Лидделов.

Из всех рассматриваемых переводов только Набоков заменил его на отрывок из истории Киевской Руси, такой же неудобоваримый для детского сознания.

Привлекает внимание рассказ мыши, написанный в виде мышиного хвоста. Как у Кэрролла, так и у переводчиков, кроме Заходера, стихотворение изображено в виде хвоста. Его же перевод графического стихотворения написан в строчку, как обычный текст, что несколько запутывает читателя.

Слово само по себе нередко выступает у Кэрролла как объект «игры в нонсенс», взятое уже не в своей целостности, неразрывности, не как единица-«фишка», но как тонкая и сложная структура, представляющая собой удобное «игровое поле».

На игре между несовпадением звука и смысла в слове, например, строятся многочисленные каламбуры, щедро рассыпанные в обеих сказках Кэрролла. Таков и знаменитый «длинный рассказ» Мыши, в котором обыгрывается смысловое несовпадение слов "tale" (рассказ) и "tail" (хвост), идентичных по звучанию. Приведем этот отрывок в оригинале.

"It's a long tail, certainly," said Alice looking down with wonder at the Mouse's tail, "but why do you call it sad? And she kept on puzzling about it while the Mouse was speaking? So that her idea of the tale was something like this ."

Можно передать этот отрывок по-русски следующим образом:

«- Это очень длинная и грустная история, начала Мышь со вздохом.

Помолчав, она вдруг взвизгнула:

- Прохвост!

- Про хвост? — повторила Алиса с недоумением м взглянула на ее хвост. — Грустная история про хвост?

И пока Мышь говорила, Алиса никак не могла понять, какое это имеет отношение к мышиному хвосту. Поэтому история, которую рассказала Мышь, выглядела так .»

Далее следовало знаменитое фигурное стихотворение, которому Кэрролл придал форму мышиного хвоста.

Число подобных каламбуров можно было бы умножить: это и "not" (отрицательная частица), и "knot" («узелок») все в том же рассказе Мыши, и "well" («колодец» и «хорошо») в «Безумном чаепитии», и "draw" («черпать воду» и «рисовать») в той же главе, и многое - многое другое.

Кэрролл мастерски играет, разрушая структуру слова и различных словесных единиц, а затем вновь восстанавливая их, придавая им свои, совершенно неожиданные значения. Среди излюбленных игровых единиц -так называемые реализованные метафоры, в которых старые, привычные связи разрушаются, заменясь новыми и всегда в высшей степени неожиданными, а затем «реализуются».

Четвертая глава примечательна тем, что выражение "to dig for apples", которое буквально переводится «искать яблоки», в тоже время показывает что в Стране чудес яблоки выкапывают из земли, как картошку. Фразу "Sure then I'm here! Digging for apples, your honour!". Орел перевел, сохранив абсурдность выражения: