Обстрел Врангеля в 1869г. солдатами из форта Врангель был произведен с целью добиться выдачи индейца по имени Скатду или Скатдор (вероятно, Волк-17), который застрелил белого торговца (возможно, ненавистного за его расовые предрассудки), в отмщение за “беспричинное и ничем не оправданное убийство индейца по имени Си-вау лейтенантом Локксом, вторым офицером в команде поста.” Си-вау, или Лован (Si-wau, Lowan) в то время был пьян, когда откусил часть пальца жены сержанта, за что лейтенант Локкс и пришел его арестовывать. Скатду Виш-Та (Wish-Tah, вероятно, вушкиттан, Волк-17) был двоюродным братом Си-вау, а последний, предположительно принадлежал к клану Тойата (Волк-25 или 26). Скатду сдался после того, как его мать и младший вождь были взяты в заложники солдатами. Его судили, признали виновным и повесили за убийство. В этом случае армия сама превратила в “войну” обычную пьяную стычку. Перед казнью пленник сказал: “Хорошо, что он убил tyhee (вождя), а не простого человека, и он увидит мистера Смита (убитого торговца) в ином мире и объяснит ему, как это все произошло, ведь он не намеревался убивать именно мистера Леона Смита; будь то любой другой, было бы то же самое.”

Джордж Торнтон Эммонс Перевод Зорина А. В. George T. Emmons. The Tlingit Indians. Seattle and London - New-York, 1991

Конечно же, индейцы не могли противостоять экономической и военной силе, политическим приемам европейских завоевателей. К середине 19-го столетия только некоторые племена индейцев еще пытались предпринимать попытки силового противостояния, но это уже были отдельные партизанские стычки и в историческом плане война была проиграна.

Вот один из примеров – племя навахо:

В середине прошлого века для Соединенных Штатов Америки, укреплявших и раздвигавших свои границы на запад и юг, наступил этап окончательного покорения индейских племен. Навахо не сдавались без боя на милость дяди Сэма и его солдат. Первый договор Вашингтона с ними был заключен в 1846 году, но его признали далеко не все кланы и члены племени. Партизанскими налетами индейцы не давали покоя новым белым владыкам Аризоны и Нью-Мексико, хотя за первым договором последовали и второй, и третий, всего – семь. Тогда, разгромив в гражданской войне рабовладельческий юг (лишенные однозначности и идиллии парадоксы истории), с 1863 года Вашингтон взялся за окончательное усмирение воинственных индейцев. Генерал Карлтон решил выкорчевать навахо с их земли, а именно согнать их всех в форт Дифайенс и под конвоем, гуртом отправить в форт Самнер, в штате Нью-Мексико. Не так-то легко было изловить и собрать в одном месте людей, прячущихся в пустыне, горах, каньонах. Был отдан приказ: мужчин, как и овец, убивать, женщин и детей – захватывать, кукурузные поля – сжигать, сады – вырубать. (Современники свидетельствуют о многих случаях, когда навахо,– «как свиней или овец»,– продавали в рабство.) Девять рот добровольцев полковника Кита Карсона и окрестные племена уте, зуни, хопи выполнили приказ. Большинство из оставшихся в живых навахо были изловлены, пленены, доставлены в форт Дифайенс. Потом была «долгая прогулка» под конвоем – длиной в 300 миль, в юго-восточный угол Нью-Мексико, в форт Самнер, прозванный «загоном для навахо». Туда пригнали семь тысяч индейцев, потеряв чуть ли не половину в дороге. Потом четыре голодных года в загоне, тощий рацион, разграблявшийся на две трети офицерами и чиновниками БИД и восполнявшийся крысами и дикими кореньями, неурожаи и засухи, холодные зимы без топлива и крова, все чужое – даже змеи смертоноснее и коварнее, и тоска по родине.

Эксперимент по выкорчевыванию и пересаживанию был безжалостным и неудачным. Навахо слезно просили «Большого Белого Отца» вернуть их на землю предков, меж четырех гор и четырех рек.

История сохранила протокол переговоров в форте Самнер индейских вождей и представителя американского правительства генерала Шермана. Вождь Барбончито говорил американцу: «Пока я не стар и здоров, дайте мне вернуться туда, где я родился . Если вы отправите нас назад в нашу родную страну, мы будем считать вас нашим отцом и нашей матерью. Я говорю от имени всего племени, от имени всех наших животных – от лошади до собаки, а также от имени еще нерожденных детей».

Их вернули – по договору 1868 года, восьмому и последнему договору между правительством США и племенем навахо. С крепкими зарубками в памяти и с непонятной бумагой на английском языке, под которой стояли корявые кресты – подписи их вождей. Генерал Шерман доносил в Вашингтон, что по договору навахо получили «небольшую часть их прежней территории, которая максимально далека и от путей белого человека, и от его возможных будущих нужд». (Между прочим, именно эта максимальная удаленность «от путей белого человека» помогла навахо сохранить свою самобытность и, единственному из индеиских племен, свой язык как главное средство общения внутри племени).

Это было на Севере, а вот Юг и уже в 20-м столетии:

Для индейцев, со времени пленения Джеронимо, партизанское существование стало обычным; тогда оставшиеся непокорные индейцы чирикахуа разбились на маленькие группы и скрылись в глубине безмолвных ущелий Сьерра Мадре - матери горной цепи Мексики. Конфликты с ранчерами, рудокопами и лесорубами были постоянными и непрерывными: обе стороны накопили ненависть друг к другу и мелкие столкновения затрагивали каждого, исключая детей, если они, конечно не были взяты в плен.

Кармина - так звали маленькую апачскую девочку, о которой рассказал Аристео Гарсиа в 1932 году. Ее судьба была лучшей, чем у большинства ее соплеменников, потому что Джек Роу и его партнер Джек Харрис пожалели отчаявшегося напуганного ребенка. Позже Харрис и его жена удочерили девочку. Народ Кармины, апачи Сьерра Мадре, совершили налет на ранчо Сан-Бернардино на Аризонской стороне границы в 1907 году.

Позднее, в 20-х - 30-х годах двадцатого века , ходили упорные слухи о том, что этих индейцев видели в Нью-Мексико и Аризоне. Семья Фимбрес, которая жила у Накори Чико, участвовала в перестрелках с ними в 1929 и 1930 гг. В 1934-м другая встреча неожиданно произошла у прохода Кумпас в Соноре: апачи неожиданно напали на группу ковбоев, сопровождавших стадо, отбили скот и угнали его в горы. При этом вождь и четыре женщины были убиты. Как оказалось позже, на их поясах висели человеческие скальпы, среди которых оказались и волосы тех троих ковбоев с Кумпас, еще свежие и окровавленные. Ранчеры нашли нескольких мулов, а в стороне от животных висело несколько апачских детей, упакованных в замшевые сумки, некоторые из них были ранены. Ранчеры разделили детей между собой, тем не менее только один из них жив, и в настоящее время работает учителем где-то в Соноре.

Год спустя повторилась попытка установить контакт с апачами, живущими в Сьерре. В 1934 году антрополог Гренвилл Гудвин написал своему коллеге Моррису Оплеру: "Они проиграли сражение в Мексике и, кажется, их полное уничтожение - только вопрос времени. В последние несколько лет пятеро из них были убиты в боях с мексиканцами . Девочка, лет около восьми, была взята в плен двумя мексиканцами. Они держали ее на веревке, привязанной к дереву. Один мой друг пошел в Мексику и предложил за нее 100 песо, но к тому времени девочка была уже мертва. Это тяжелый пример того, как дики люди здесь."