Необходимо отметить, что, несмотря на значительные усилия, предпринимаемые Москвой, эффективность межгосударственного сотрудничества в рамках СНГ оставалась весьма невысокой. Хотя к настоящему времени в рамках Содружества заключено свыше 900 различных принципиальных международно-правовых актов, абсолютное большинство из них носит либо рекомендательный, либо откровенно декларативный характер, а к числу работающих документов можно причислить только одну треть.

Еще в октябре 1997 г. на встрече в Кишиневе лидеры 11 стран СНГ приняли решение о необходимости Подготовки предложений по реорганизации структуры Содружества, отказавшись от подписания очередных деклараций. Но эти и подобные инициативы не реализуются на практике в рамках весьма неповоротливого механизма межгосударственных органов СНГ, насчитывающих ныне до 70 советов, бюро и др. зачастую бюрократизированных структур. От того, насколько последовательно действует Россия в качестве интегрирующей силы на постсоветском пространстве, зависит вся дальнейшая судьба СНГ. С другой стороны, и судьба России зависит от того, какая модель налаживания экономического и политического сотрудничества в развитии Содружества будет принята за основу.

Фактически после августа 1998 г. политика РФ по отношению к странам ближнего зарубежья сводилась к «цивилизованному» отступлению. Об этом свидетельствует, например «регионализация» структур СНГ. Под внешне «единым зонтиком» СНГ, «цивилизованно прикрывающим» нынешний пейзаж постсоветского пространства, отчетливо выделяется ряд разнообразных межгосударственных союзов, три из которых уже юридически оформлены. Это, во-первых, Союз России и Белоруссии, постепенно приближающийся к федеративному образованию, затем Таможенный союз «пяти», преобразованный в июне 2001 г. на саммите глав СНГ в Минске в Евразийское экономическое сообщество, и наконец, «пятерка» стран Центральноазиатского союза. Среди формально декларированных организаций стран Содружества особое место занимает блок ГУУАМ – объединение, включающее Грузию, Украину, Азербайджан, Молдавию, а с апреля 1999 г. также и Узбекистан. Декларируемым смыслом создания ГУУАМ являлось дистанцирование от России стран – участниц нового блока, объединенных стремлением ослабить влияние Москвы на южном фланге ее сферы безопасности, а также вытеснить ее из экономического постсоветского пространства путем формирования новой трансконтинентальной транспортно-коммуникационной системы. Более того, позиции Украины и Молдавии связаны с необходимостью создания противовеса России в решении проблемы выплаты ей долгов за поставку энергоносителей. Так, Кишинев после подписания соглашений о своем участии в ГУУАМ был вынужден передать 50% акций своей газопроводной сети российскому «Газпрому». «Газовый» долг Украины, как известно, еще в конце 1998 г. составлял до 1,5 млрд. долл. Именно в свете проблем с долгами выстраивается внешнеполитическая концепция Киева и Кишинева, стремящихся путем заигрывания с Западом усилить давление на Москву. Отсюда же возникает идея отторжения России от миротворческой деятельности в странах – участницах ГУУАМ, где выделяются «конфликты слабой интенсивности», в рамках так называемого «малого СНГ» – непризнанных государств: Приднестровья, Абхазии и Нагорного Карабаха. Дальнейшее решение проблем территориальной целостности своих государств в Тбилиси, Баку, Кишиневе, Киеве и Ташкенте все более

связывают не с Москвой, а с Вашингтоном. Эта относительно новая тенденция во внешнеполитической стратегии стран - участниц ГУУАМ была продемонстрирована на юбилейном саммите в столице США, посвященном 50-летию НАТО. В рамках празднования «золотого юбилея» Атлантического альянса 25 апреля 1999 г. в Вашингтоне Г. Алиев, Э. Шеварднадзе, Л. Кучма и П. Лучинский подписали с И. Каримовым соглашение о вступлении этого пятого участника в состав ГУУАМ. В тот момент, когда Москва демонстративно приостановила участие в программе «Партнерство во имя мира» и заморозила деятельность Совета Россия – НАТО, президенты стран группировки ГУУАМ, наоборот, особо подчеркнули в совместном заявлении свои намерения еще более тесно сотрудничать с Вашингтоном и Брюсселем в рамках Совета Евро-Атлантического партнерства. Выход Грузии, Азербайджана и Узбекистана из Договора о коллективной безопасности стран СНГ и образование на постсоветском пространстве двух военно-политических группировок, из которых ГУУАМ поддерживает явно пронатовскую линию, создает весьма опасный для безопасности России крен. Это подтвердил, в частности, состоявшийся в ноябре 1999 г. в Стамбуле очередной саммит на высшем уровне руководителей стран – членов ОБСЕ.

Однако новые угрозы вторжения в страны Центральной Азии со стороны афганских талибов вызвали в2000–2001 П. активизацию интеграционных процессов в этом регионе. После трагических событий 11 сентября2001 г. в Нью-Йорке и начала проведения США и их союзниками по Североатлантическому альянсу антитеррористической операции в Афганистане с целью ликвидации режима «Талибан» и уничтожения баз исламских боевиков организации У. Бен Ладена Россия выступила как важнейшая интегрирующая сила в Центральноазиатском регионе для консолидации всех антиталибских сил. Нынешнее руководство России активно поддержало так называемые силы «Северного альянса», а затем оказало значительную гуманитарную и материально-техническую помощь новой переходной афганской администрации во главе с Х. Карзаем.

Россия и страны дальнего зарубежья

Внешняя политика России по отношению к странам дальнегозарубежья в 1992–1993 гг. находилась в состоянии переходного периода. Шел активный поиск новых инструментов осуществления национальной политики РФ в изменившемся мире. Доминирующее влияние на формирование внешнеполитической доктрины России в этот период оказывало тяжелое социально-экономическое положение страны. Платой за поддержку развитыми странами Запада радикальных рыночных реформ стало следование России в фарватере глобальной политики США и стран НАТО, резкое падение ее международного престижа как великой державы и, как следствие, ослабление влияния в развивающихся странах, снижение миротворческой роли в урегулировании арабо-израильского конфликта, пассивная позиция в арабском мире и кризисе на Балканах.

В апреле 1992 г. Россия была принята в Международный валютный фонд и Всемирный банк, которые обязались предоставить ей финансовую помощь в размере 24 млрд. долл. для проведения рыночных преобразований. Однако эта помощь предоставлялась не единовременно и при жестком контроле со стороны этих международных финансовых организаций.

Значительное место в российской внешней политике в 1992–1993 гг. отводилось укреплению отношений с ведущими странами Азиатско-Тихоокеанского региона: были установлены дипломатические отношения с Южной Кореей, наладились постоянные контакты со странами АСЕАН, а Китай стал главным торговым партнером России. Одной из самых сложных проблем оставались российско-японские отношения. Прежде всего, это связано с нерешенностью территориальной проблемы так называемых «северных территорий» – четырех островов Южно-Курильской гряды. Одновременно резко ослабли связи России с ее традиционными союзниками в Азии Монголией, Вьетнамом, КНДР, Ираком, Сирией и другими странами. Но на фоне ослабления реального влияния и роли России на международной арене формально ее статус великой державы и постоянного члена Совета Безопасности ООН даже возрос. Происходили регулярные встречи на высшем уровне с Лидерами ведущих стран Запада, прежде всего США, Франции, Германии, Великобритании.