Не считая возможным в данный момент лично явиться в Рим к Клементу VIII, он ограничился посланием. Папа не ответил дерзкому наваррцу. И наследник престола при поддержке галликанской церкви короновался без папского благословения.

27 февраля 1594г. вопреки традиции в Шартре, а не в Реймсе, состо­ялась торжественная коронация. Генрих дал клятву на Евангелии, обещая содействовать своим подданным жить в мире с Божьей церковью и изгнать с королевской земли всех еретиков.

Спустя почти месяц после коронации, вечером 22 марта 1594 г. Ген­рих IV без боя вошел в Париж. Однако не все города безоговорочно приняли короля. Жители ряда городов как на севере, так и на юге Франции не безуспешно пытались выкупить свои городские свободы и право на отправление протестантского культа.

Отречение и коронация Генриха Наваррского без санкции римского престола вызвали неоднозначную реак­цию как в самой Франции, так и в Риме. Генрих IV, объявив себя защитником католической церкви, вовсе не желал разрыва с Римом. Осенью 1595 г. в Риме папа Климент VIII согласился заочно принять отречение и, отпустив грехи, ввести французского короля в католическую церковь. Папа наконец назвал Генриха IV наихристианнейшим королем Франции и Наварры.

Первый Бурбон на французском престоле не желал выступать ни как покровитель реформированной церкви, ни как наихристианнейший король. Государственные интересы ставились выше конфесси­ональных.

*Lettres missives, vol. 5, P. 19 (Пер. с фр.)

Забота о дворянстве составляла одно из главных направлений монар­шей политики. Он ввел налог на право наследования должности («полетта»), который благодаря практике продажи государственных долж­ностей сулил большие деньги. Это нововведение приводило к кон­солидации и независимости служилых мужей от короны.

Генрих IV прибег к созданию нового института интендантов. На места направлялись пред­ставители короля — интенданты, которым доверялось претворение в жизнь королевских решений. С их помощью провинции крепче привязывались к центру. Постоянная смена этих людей преследовала цель не допускать злоупотреблений.

Таким образом, путем разумных уступок, сочетавшимся с радикаль­ными мерами король укрепил свою власть. Особое место занимало раз­решение конфессионального вопроса. Его острота не ослабела даже после гражданских войн.

Декларированное равенство в правах могло быть реализовано протестантами в крайне ограниченных пределах. Нантский эдикт юридически оформил права католи­ков и протестантов, и король выступил гарантом этих прав. Эдикт не лишал протестантов гражданских прав — на образование, на медицинскую помощь и на ритуальные услуги этих прав, но в католической Франции не было достаточного количества учебных заведений протестантской ори­ентации, а госпитали, как и кладбища находились под опекой католической церкви, ревностно оберегавшей свои привилегии.

В то же время Генрих IV был вынужден пойти на уступку: сохранить за протестантами право на военные крепости в юго-западной Франции, фак­тически признав сохранение протестантской конфедерации, возникшей в 1575 году. Эта уступка стала ценой внутреннего мира и расплатой за военную помощь, оказанную протестантами Генриху IV в войне с Испанией в 1595—1598 годах.

К тому времени, когда Генрих Наваррский был признан королем Франции и Наварры, ему было 42 года. Борьба за престол и заботы о будущем монархии превратили некогда цветущего рыцаря, гордившегося своим крепким здоровьем, в старика.

Им была упорядоче­на придворная система. Двор стал не только символом, но и местом власти. Изменились придворные праздники. Знаменитые турниры заменили карусель, театрализованные представления: живые картины и балет. Помимо балета двор любил музыкальные вечера.

В конце 1599 г. Генрих IV получил развод, взяв в супруги Марию Меди­чи, кузину Екате­рины Медичи.

День рождения наследника пре­стола будущего Людовика XIII 27 сентября 1601г. стал национальным праздником, торжественность которому придавало то обстоятельство, что Франция не знала дофина со времен Генриха II. Последние Валуа были бездетными и умирали в молодом возрасте. По такому случаю стреляли из пушек во всех французских городах и чеканили медали с изображением дофина Людовика в образе Геркулеса, голыми руками расправляющегося со змеями.

На жизнь Генриха IV неоднократно покушались, и умер он от руки монаха в 1610 г. Убийца вскочил на подножку кареты во время ее вынужденной остановки и через оконце ножом нанести королю три смертельных удара в грудь. Раскаявшийся еретик, введенный папой в лоно католической церкви, был убит. Свершился приговор, вынесенный Генриху IV не только римско-католической церко­вью и папистами, но и силами в самой Франции, не признававшими новаций, увидевшими в действиях короля наступление на традиционные права знати. Политика компромиссов стремление поставить государствен­ные интересы выше конфессиональных обернулись для Бурбона смертью.

Его представляли защитником вдов и сирот, страдальцем и благодетелем, а также рыцарем Ренессанса. Его изображали рядом с Цезарем, Александром Македонским, Карлом Великим и даже с Геркулесом. Апология Генриха IV заняла видное место во французской правовой мысли. Фигура Генриха IV стала воплощением национального единства и государственного суверенитета. На волне защиты национальных интересов появилась целая серия трактатов о правах и суверенитете французского короля, авторы которых стремились доказать богоизбранность Франции, ее королей и богоугодность француз­ской системы государственного управления. Абсолютная монархия, над укреплением которой трудился Генрих IV, набирала силу.

2.2. Людовик XV как реформатор

Эпоха правления Людовика XV и сама личность монарха породили в научной литературе разные характеристики. Но преобладают два несовместимых истолкования. Одни историки рисуют короля апатичным, вялым, ленивым властителем. Поихмнению, этот пресыщенный развратник, промотавший огромные средства на прихоти своих метресс, совсем не занимался государственными делами. А если верить приписываемым Людовику высказываниям: «На мой век хватит», «После нас — хоть потоп»**, то окажется, что он еще и цинично оправдывал подобный образ жизни. Отместкой за такое поведение стали внешнеполити­ческие провалы, утрата Францией высокого престижа в мире, потеря коло­ниальной империи. Под пером части авторов король предстает человеком, совершенно неспособным реагировать на вызовы времени. У их читателей складывается мнение, что политический курс этого монарха предопределил крах старого порядка, а несчастный внук и преемник — Людовик XVI только поплатился за ошибки и грехи деда.

**А. Дюма. «Сесиль». Собрание сочинений. Т 46, М., 2000

Другая же группа исследователей обращает внимание на полученное Людовиком XV хорошее образование, его любознательность и ум. Он вовсе не отличался цинизмом, а, напротив, испытывал душевные муки, когда присущая ему сильная религиозность наталкивалась на увлечение прекрас­ным полом. Констатируют привязанность монарха к родственникам, его чадолюбие. Историки с симпатией сообщают о нелюбви короля к пышным официальным церемониям, о стремлении поскорее оказаться в уютном мире близких друзей и семьи. Приятным выглядит в их изображении и политическое лицо Людовика XV. Предполагается, что, если рутиной занимались высшие сановники, то контроль за положением дел находился все же в руках венценосца. У него были ясные и твердые принципы, и он весьма последовательно реализовывал их в политической практике. Король вовсе не боялся реформ, а нововведения в судебной и административных сферах, осуществленные им в конце жизни, могли ослабить кризисные явления в обществе.