Трижды Дизраэли пытался победить на парламентских выборах как независимый радикал и трижды терпел поражение, прежде чем понял, что его критика ведущих политических партий страны к успеху не приведёт. Дизраэли всегда отличался умением точно оценивать ситуацию. Он понял, что для победы на выборах необходимо присоединиться к одной из двух главных партий Великобритании — тори (консервативной) или вигов, впоследствии ставшей либеральной.

Начало политической карьеры

Всё началось в 1837 г. с изображённой позднее в дизраэлиевском романе Sybil торжественной церемонии восхождения восемнадцати-летней Виктории на престол. Именно тогда делались первые шаги политической карьеры Бенджамина Дизраэли, последние годы которой отмечены тесными отношениями между ним и королевой. Понятие “Викторианский век” означает эру, которая стала вторым английским ренессансом. Это было время Дарвина (1809-1882), установившего движущие силы эволюции органического мира; Маркса (1818-1883), зафиксировавшего внимание на духовных способностях общественного человека, его чувствах и идеях, формирующихся исторически, в процессе развития общественного производства; раннего Фрейда (1856-1939), основателя психоанализа, создателя учения о бессознательном, а позднее, как его пренебрежительно называли в советское время, “буревестника сексуальной революции”, раскрывшем секреты межчеловеческих уз.

Для викторианизма характерны как чувство социальной ответствен-ности, так и тартюфство, ханжество и лицемерие, ставшие стабильной отличительной чертой английской государственной, политической и общественной жизни. Голсуорси назвал Англию “островом фарисеев”. А Новалис заметил: не только Англия, но и каждый англичанин – остров. Викторианизм с такими его институтами, как демократия, феминизм, объединения и союзы рабочих, социалистическое движение, можно считать “отцом” современности. При этом властный родитель прово-цирует такую же сильную реакцию против самого себя. Когда Виктория стала королевой, Дизраэли ещё предстояло пройти первый этап своей карьеры. Для того, чтобы попасть в парламент, нужна поддержка политической партии. Двор по своим склонностям ориентировался на партию тори.

Хотя Бенджамин происходил из среды финансистов средней руки, и ему, казалось, должны быть ближе виги, в душе он чувствовал себя “квазиаристократическим снобом”, и это определило тяготение к тори. Дизраэли говорил, что у того, кто в шестнадцать лет не был либералом, нет сердца; у того, кто не стал консерватором к шестидесяти, нет головы. Консерватор Дизраэли с надеждой смотрел в прошлое и сожалел о будущем. Однако Дизраэли не призывал к возвращению в прошлое. Он был политиком-реалистом и понимал невозможность этого. Дизраэли говорил о необходимости уничтожения разделения на две нации и объединения в одну. Для этого разные классы должны быть связаны крепкими узами взаимных обязательств. Задача правящего класса — осознать свою ответственность перед народом. Решение её будет способствовать достижению сразу двух целей: заботясь об условиях жизни народа, правящий класс одновременно сможет соблюсти и собственные интересы. Как сказал Дизраэли в 1848 г., “дворец не будет спокоен, когда несчастлива хижина”. Тем самым он признавал необходимость реформ. Весь вопрос заключался в том, как их следует проводить. В своей речи в Эдинбурге в 1868 г. Дизраэли сказал: “В прогрессивной стране изменения происходят постепенно, и великий вопрос не в том, сопротивляться ли изменению, которое неизбежно, а в том, будет ли оно осуществлено с должным уважением к нравам, обычаям, законам и традициям народа или же в соответствии с абстрактным принципом, общими доктринами и по произволу”. Дизраэли, конечно, был за первый, как он его называл “национальный”, путь изменений. Для этого необходимо поддерживать и укреплять устоявшиеся общественные институты: монархию, церковь, аристократию. Следует заметить, однако, что под аристократией Дизраэли понимал не только крупных земельных собственников, но и крупную буржуазию, и талантливых людей из среднего класса, к числу которых он причислял, прежде всего, самого себя.

У будущего премьер-министра были ещё и другие мотивы присоедине-ния к тори: евреи, утверждал он, природные тори, естественные союзники Консервативной партии, хотя и становятся врагами власти, которая нелогична, устарела или просто тираническая.

Путь к посту канцлера

Верхушка тори сделала всё возможное, чтобы дискредитировать Дизраэли в ходе избирательной кампании, потакая королеве, культивировавшей респектабельность. Были и оскорбительные ссылки на его национальность. Его крещение в 17 лет Генрих Гейне иронически называл “входным билетом в европейское общество”… К “придворному еврею”, как заушательским шопотом, называли Дизраэли некоторые завистливые парламентарии, приклеивались, например, такие бранные клички, как Шейлок, намекая на некие злодейские умыслы этого еврейского персонажа из драмы Шекспира “Венецианский купец” (1600). По отношению к Дизраэли в ходу было и выражение “Шейлоков фунт мяса”; имелось в виду то, что ростовщик Шейлок даёт взаймы крупную сумму денег врагу евреев, купцу Антонио, и берёт с него расписку, что в случае неуплаты долга в срок, он, Шейлок, имеет право вырезать фунт мяса из тела Антонио. Разорившийся Антонио не может уплатить долг в назначенный срок, и Шейлок неумолимо требует, на основании расписки, фунт мяса… Да и в пору премьерства антисемитские сатирические журналы (например, “Пунч”), греша против правды, изображали, как Британия, ведомая поводырём с еврейским лицом, приближается к краю пропасти. Поистине, если бы евреев не было, их следовало бы выдумать для удобства политиканов на все времена. “Да, я еврей, - сказал Дизраэли в полемике с неким ирландским политиком. – И когда предки моего достоуважаемого оппонента были дикарями на никому не известном острове, мои предки были священниками в храме Соломона”.

Неудачи на выборах побудили Бенджамина пересмотреть собственные позиции. Постепенно он отходит от вигов и принимает принципы тори – консерваторов, представителей аристократической Англии. Такой кульбит не был чем-то необычным. До него тот же путь в политике прошел Эдуард Дерби, впоследствии лидер тори и коллега Дизраэли в правительстве. Эта смена курса обозначена в памфлетах «Кто он?» и «В защиту британской конституции», где Бенджамин убеждал читателей в необходимости консолидации монархии, аристократии и народа. Его политический маневр увенчался успехом, и в 1837 году уже кандидатом от партии тори он проходит в парламент по избирательному округу в Мейдстоне. Вскоре после открытия сессии Дизраэли выступил в палате общин с речью по поводу реформы в Ирландии. Это был не просто провал, это был грандиозный провал. Все в новоявленном ораторе вызывало насмешку и неприятие: несуразная манера одеваться, о которой уже говорилось, его непомерные самоуверенность и апломб. Дело кончилось всеобщим хохотом, который трудно было остановить. Однако начинающий депутат не был обескуражен столь неожиданным приемом. Разгневанный, вынужденный сесть на место, он бросил в издевающийся над ним зал: «Недалек день, когда все вы будете меня слушать, и слушать очень внимательно!»