Гоголь сказал однажды: «Если бы был художником, я бы изобразил особого рода пейзаж… Я бы сцепил дерево с деревом, перепутал ветви, выбросил свет, где никто не ожидал его, - вот какие пейзажи надо писать». Бушующая стихия картины Айвазовского перекликается с этими словами писателя.

Ледяные горы в Антарктиде. 1870

Холст, масло 110,5 х 130,5

Феодосийская картинная галерея им. И. К. Айвазовского

Множество своих картин Айвазовский посвятил истории российского флота. Они изображают не только военные баталии и победы, но и вполне мирные события, однако выдающиеся по своему значению.

Памяти русской географической экспедиции к берегам неизведанного и таинственного южного континента посвятил художник эту картину. Он написал ее в год, когда отмечалось пятидесятилетие беспримерного по трудности перехода и открытие Антарктиды.

Выйдя четвертого июля 1819 года из Кронштадта на двух парусных шлюпах «Восток» и «Мирный», экспедиция под командованием выдающегося мореплавателя Ф. Ф. Беллинсгаузена 16 января 1820 года максимально продвинулась сквозь льды в южные широты и пришла к выводу, что перед нею не просто льды, но «льдинный материк» - Антарктида.

В своей книге, рассказывающей об этом плавании, Беллинсгаузен писал, сколь труден переход: «неведение о льдах, бури, величайшие подымающиеся волны, густая мрачность таковой же снег, которые скрывали все о глаз, в сие время наступила ночь; бояться было стыдно, а самый твердый человек внутренне повторял: «Боже спаси!»». Об этой экспедиции Айвазовский слышал рассказы от адмирала М. П. Лазарева, с которым его связывала многолетняя дружба. А в те далекие годы молодой капитан командовал шлюпом «Мирный».

В картине проявилось качество, свойственное, быть может, лишь одному Айвазовскому и никакому другому живописцу. Синтезируя, соединяя множественные впечатления, полученные в самых разных местах и при разных обстоятельствах, он сумел создать картину, захватывающую своей убедительностью. «Удаление от местности, мной изображаемой, заставляет только явственнее и живее выступать в памяти все подробности в моем воображении. Бурю, виденную мною в Италии, я переношу на какую-нибудь область Крыма или Кавказа; лучом луны, отражавшимся на Босфоре, я освещаю твердыни Севастополя. Горе и радость я сознаю сильнее, когда они переходят в область минувшего. Таково свойство моей натуры», - признавался художник.

Черное море. 1881

Холст, масло. 149 х 208 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Сначала художник назвал картину На Черном море начинает разыгрываться буря. Под этим же названием ее увидели зрители на выставке Айвазовского в Академии художеств. Продавая картину Павлу Третьякову, Айвазовский сделал название проще, оно стало и более емким, выразив собою ясность и серьезность замысла живописца.

Сдержанный на похвалу Крамской, всегда очень точно определявший достоинство работ своих собратьев-художников, писал о картине: «Между 3-4 тысячами номеров, выпущенных Айвазовским в свет, есть вещи феноменальные и навсегда такими останутся, например, Море у Третьякова, написанное четыре года назад (т.е. когда человеку было уже более 70 лет)… На ней ничего нет, кроме неба и воды, но вода – это океан беспредельный, не бурный, но колыхающийся, суровый, бесконечный, а небо, если возможно, еще бесконечнее. Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю». Не случайно Крамской поместил эту картину Айвазовского в интерьер своего живописного произведения Неутешное горе. Глубоко драматические переживания героини картины, ее сюжет – противостояние человека горю, возможность выдержать удары судьбы – подчеркиваются пейзажем Айвазовского, изображенным за спиной женщины.

Множественные впечатления от наблюдения морской стихии, ее жизни, движения легли в основу пейзажа Айвазовского. В нем художник обобщил и свои знания, и свою любовь к Черному морю.

Ритм идущих одна за другой волн и гряды облаков своим неутомимым движением создают образ стихии, таящей в себе грозные бури. «Дух Божий, носящийся над бездною», - эти библейские слова произнес Крамской, стоя у картины. Суровой простоте содержания соответствуют живописные средства, какими пользуется художник. Здесь нет ни малейшей внешней эффектности, и словно забыты романтические увлечения юности. Все починено абсолютной правде в воссоздании природы на холсте. Айвазовский вплотную приблизился к реалистическому искусству, которое несли в жизнь художники-передвижники. И хотя он не состоял членом Товарищества передвижных выставок, главой которого был Крамской, знаменитый маринист в своем творчестве 1880-х годов разделял многие принципы, лежавшие в основе реалистического направления живописи второй половины XIX столетия.

Опыт жизни, умение отобрать зрительные впечатления, сконцентрировать их, не повторить уже высказанное в прежних картинах помогли великому мастеру создать одну из самых замечательных своих марин.

Свадьба на Украине. 1891

Холст, масло. 52 х 78 см

Феодосийская картинная галерея им. И. К. Айвазовского

Рассказывают, что однажды на пути из Петербурга в родную Феодосию художник сделал неожиданную короткую остановку на маленьком полустанке а малороссийской степи. Его внимание привлекла веселая и нарядная группа людей: девушки в монистах и венках, парубки, играющие на скрипках. Шла свадьба. Айвазовский влился в это веселье и неожиданно для себя стал почетным гостем. Ему интересно было все: венчание молодых в церкви, разудалая гульба на хуторе у хат, нехитрое застолье.

Вернувшись в Феодосию, он написал картину, в которой передал живые впечатления от только что увиденного. Свадьба на Украине – одна из редких у Айвазовского живописных жанровых зарисовок. Яркие, даже пестрые краски праздничных одежд естественно соединяются с мастерски написанным пейзажем широкой степи.

Айвазовский не раз писал степные пейзажи. Безграничностью земного простора, мерно колышущимися под ветром зелеными травами или желтыми хлебами они, возможно, напоминали любимую им морскую стихию. Хотя в изображении «сухопутных» пейзажей были свои непреложные живописные законы, художник мастерски постигал их, изображая земную твердь под ногами людей вместо бездонно-прозрачного моря. Большие фуры, запряженные медлительными волами, напоминают тяжелые корабли, а ветряные мельницы с движущимися лопастями уподобляются легким парусникам. Как в маринах, так и в степных пейзажах Айвазовский сохранял романтическую интонацию в изображении обыденного, возводя самый прозаический мотив в категорию поэтического.

В своих «сухопутных» пейзажах Айвазовский изображал чумаков, отдыхающих в степи, ветряки на высоких холмах, лопасти которых, словно паруса больших кораблей, чутко улавливают ветер. Был у художника еще один любимый и часто варьируемый сюжет – стада овец, мирно пасущихся в степи или загнанных в море бурей. Известен эпизод, который произошел в имении Айвазовского, когда поднявшаяся буря погубила принадлежавшее ему большое стадо овец. Это событие легло в основу картины Овцы, загоняемые бурею в море. Художник рассказывал, что, продав картину английскому коллекционеру, на полученные деньги купил новое стадо.