В соответствии с принципом диспозитивности исковое заявление подается заинтересованным лицом. Юридический факт подачи заявления

лицом, имеющим право на предъявление иска, и определение судьи о возбуждении гражданского дела важнейшей предпосылкой для возникновения права на удовлетворение иска как субъективного права.

Таким образом, В.Н. Щеглов, как и М.А. Гурвич полагает, что возможность принудительного осуществления является неотъемлемым признаком права как регулятора общественных отношений, но при этом, у него защита нарушенного права осуществляется не автоматически: она имеет свой механизм, т.е. является охранительным, которое, по мнению Е.А. Крашенинникова, обладает способностью подлежать принудительному осуществлению юрисдикционным органом[120].

Г.Л. Осокина также рассматривает право на иск в двух самостоятельных аспектах: право на предъявление иска (процессуальный аспект) и право на удовлетворение иска (материально-правовой аспект)[121]. По ее мнению, право на иск в процессуальном смысле отличается от права на иск в материально-правовом смысле по основанию возникновения, реализации указанных правомочий, а также по тем последствиям, которые наступают в случае отсутствия или ненадлежащей реализации того или иного правомочия. «Возникновение и реализация права на предъявление иска, – пишет она, – зависят от фактов процессуально-правового характера. Возникновение и реализация права на удовлетворение иска обусловлены как материально-правовыми, так и процессуальными фактами. Отсутствие права на предъявление иска или его ненадлежащая реализация в зависимости от времени обнаружения влекут отказ в принятии искового заявления в стадии возбуждения гражданского дела, прекращения производства по делу либо оставление иска без рассмотрения в стадии судебного разбирательства (ст.ст. 129, 130, 219, 221 ГПК РСФСР). Отсутствие права на удовлетворение иска влечет вынесение решения об отказе в иске»[122]. Но в отличие от М.А. Гурвича, если Г.Л. Осокина и рассматривает право на иск в процессуальном смысле как право на обращение с требованием о защите, право на процесс независимо от его исхода, то право на удовлетворение иска – это право на получение защиты, право на положительный исход процесса.

Следующую точку зрения на понятие права на иск, так называемую теорию охранительного гражданского правоотношения выдвинули и обосновали Е.А. Крашенинников, В.А. Носов, В.В. Бутнев, Е.Я. Мотовиловкер при наличии некоторых нюансов во взглядах[123].

По Е.А. Крашенинникову, судебная защита регулятивных гражданских прав и охраняемых законом интересов, осуществляемая в порядке искового производства, представляет собой форму реализации исковых прав. «Право на иск, или на притязание, – говорит он, – это охранительное гражданское правомочие требования, предоставленное лицу законом. Оно связано с принуждением, но не включает его в свое содержание»[124]. Фигурируя в качестве особого, самостоятельного начала и занимая внешне по отношению к исковому праву положение, принуждение, по данной теории, определяет право на иск не со стороны содержания, а со стороны формы осуществления. Исковое право (например, на оспаривание сделки, виндикационное притязание и т.д.) является, по Е.А. Крашенинникову, не правом на принуждение, а правом, которое может осуществляться в принуди-

тельном порядке. Иначе говоря, принуждение – один из возможных способов реализации исковых притязаний.

Каждому исковому праву, по его мнению, свойственно опираться в своем осуществлении на принудительную силу государственного аппарата. Однако управомоченный может воспользоваться данным свойством только в границах установленных законом давностных сроков. По их истечении способность искового права к принудительной реализации исчезает. Отсюда ясно, что исковая давность есть не что иное, как время, в пределах которого допускается принудительное осуществление права на иск при помощи юрисдикционного органа. Под основанием искового права он понимает то, что порождает его бытие. Основание любого субъективного гражданского права исчерпывается условиями, взаимодействие которых приводит к его возникновению. К числу таких условий он относит норму права, правоспособность и юридический факт. Поэтому, не составляя исключения из общего правила, исковое право имеет своим основанием охранительную гражданско-правовую норму, правоспособность и юридический факт, предусмотренный гипотезой указанной нормы[125]. И с наступлением всех перечисленных условий, которое фактически наблюдается в момент появления соответствующего юридического факта (например, правонарушения), становится возможным их взаимодействие, вызывающее возникновение права на иск. Гражданское охранительное правоотношение основывается только на нормах гражданского права и на фактах, вызывающих возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений. Их специфика состоит не в смешении материальных и процессуальных норм, а в участии суда или иного юрисдикционного органа, обязанного осуществлять защиту нарушенного или оспоренного права или охраняемого законом интереса.

Трудно согласиться с таким утверждением. Так, в отличие от регулятивного субъективного гражданского права охранительное субъективное материальное право (право на иск), по мнению данного автора, обладает способностью как к добровольному, так и к принудительному осуществлению юрисдикционным органом. Последняя, существует лишь в пределах определенного давностного срока. В связи с этим истечение исковой давности, не затрагивая существования охранительного субъективного права, погашает лишь его возможность к принудительному осуществлению при помощи судебных органов[126]. Получается, что право на иск как право на получение защиты продолжает существовать независимо от истечения исковой давности, независимо от возможности получить защиту от юрисдикционного органа[127]. Иными словами, допускается возможность существование исковых отношений между участниками гражданского оборота, исключая суд и другие юрисдикционные органы. В результате такого допущения происходит подмена понятий, поскольку иск отождествляется с претензией, тогда как это совершенно разные правовые категории, ибо каждая из которых имеет свое собственное основание, содержание и субъективный состав.

Следовательно, охранительное субъективное гражданское право, утратившее способность к принудительному осуществлению через юрисдикционный орган, оказывается примерно в таком же положении, что и нарушенное или оспоренное субъективное право, поскольку реализация охранительного правомочия, как и восстановление нарушенного регулятивного права, полностью зависит от усмотрения обязанного лица. Лишившись же способности к принудительному осуществлению через суд

или иной юрисдикционный орган, охранительное субъективное гражданское право остается охранительным лишь на словах. На деле же, не будучи подкрепленным возможностью прибегнуть к силе государственного принуждения, охранительное субъективное гражданское право утрачивает свою охранительную функцию.