Истец обращается к ответчику: “На каком основании вы присваиваете эту вещь?”, на что ответчик мог сказать, что это его право, а мог и высказать свое основание. В таком случае истец обращался к ответчику с требованием отдать вещь. Все это происходило в присутствии свидетелей, как правило, пяти. Так заканчивалась первая стадия процесса, “ин юрэ”. Вторая стадия называлась импедикция (?). Сам процесс шел позднее, и на нем рассматривались уже доказательства. Речи произносили сами граждане. Истец доказывал основания своих требований, ответчик доказывал, если имел возражения, свои возражения, затем судья выносил решение. Таков был процесс. В законе по этому поводу не было никаких детальных постановлений. Содержалось лишь детальное постановление по поводу первой части. Аналогично решался вопрос и при разрешении торговых обязательств. Позднее появились еще две формы римского гражданского права. Если первая форма была секраментальной, то вторая называлась “…лат….” (ученость требования судьи (?)). В этом процессе это была упрощенная форма, установленная позднее. Штрафная сумма в пользу храма здесь не назначалась, и стороны, установив предмет спора, испрашивали себе судью у магистрата. Дело в том, что эта форма использовалась только в очень точно установленных законом случаях, для защиты зиздербальных (?) обязательств. Если кто-то клятвенно обещал дать какую-то сумму, то тогда эта форма и применялась для защиты, а также для раздела наследства или при получении имущества. Форма здесь была такова:

истец говорит перед претором: “я утверждаю, что на основании спонсия (?) ты должен мне 10000 сестерциев и требую, чтобы ты мое требование удовлетворил”, а ответчик говорит, что он не должен. Истец говорит: “так как ты, ответчик, это отрицаешь, я требую назначения судьи”.

2 и 3 форма: кондикционный процесс.

Кондикция (с латыни - уведомлять). Форма этого процесса содержала следующее утверждение:

Истец: “я утверждаю, что ты мне должен 10000 сестерциев. Я требую, чтобы ты либо подтвердил, либо отверг это”. Если ответчик отрицал, то истец: “я уведомляю тебя о встрече на тридцатый день для получения судьи”. Через тридцать дней они приходили и требовали получения судьи. Такова была форма, введенная сначала законом Силия (?) в 1069 году, затем была введена такая же форма на исследование определенной вещи. Закон Какуния (?) об исследовании определенной вещи также входил в эту форму. Это две кондикционные формы. При сравнении с секраментальной это две более упрощенные формы. Важно не ошибиться в произношении формул.

4 форма: процесс путем наложения руки.

Порядок этого процесса состоял в следующем: истец приводил ответчика на суд и произносил определенную формулу перед претором и накладывал на это лицо (?) формулу: “так как тебя присудили и обязали дать мне 10000 сестерциев, и так как ты, как следовало, мне не заплатил, то я по поводу 10000 сестерциев налагаю на тебя руку”. Эта форма была формой исполнительного иска. В том случае, если ответчик уже проиграл и не платил, причем ответчик эту руку снять сам с себя не мог (символическое действие, выражение господства истца над ответчиком), а мог только просить заплатить за себя. Если он в тот же момент не расплачивался, то истец мог тащить его к себе домой и держать как кабального, чье положение в то время было очень тяжелым (их заковывали в цепи), либо вести на провел (?), то есть на базарную площадь, где ответчик выкрикивал сумму долга и просил граждан заплатить за него. Если за него не платили, то можно было подать его в рабство, или, в наихудшем случае, просто убить.

5 форма: процесс путем взятия залога.

В этой ситуации вообще не нужно было идти к претору. Истец приходил в дом ответчика (по истечении дела произносилась какая-то торжественная формула, которая до нас не дошла) и забирал понравившуюся ему вещь в качестве залога и уносил. Это могло происходить даже в отсутствие ответчика. Эта форма была строго ограничена рамками, применялась только в некоторых случаях:

· Солдаты в случае невыплаты жалования или фуража могли это делать;

· Откупщики государственных податей (люди, которые платили государству за кого-то, а потом взыскивали с него);

· Если кто-то купил жертвенное животное и не платил денег.

Таковы пять форм закона. Таков ригисакционный процесс, сложившийся в Древнем Риме. Наиболее регулируемый процесс произнесения формул и порядок символических действий, совершаемых перед претором. Само разбирательство перед судьями не было особо отрегулированным; все правила были закреплены законом гораздо позднее, а до этого их не было в законе. Возникает вопрос: в чем смысл этих действий, какова роль претора? Некоторые историки римского права имеют мнение, что претор — надсмотрщик за тем, чтобы вендикты не перешли “в рукопашную”, то есть слежение за порядком. Вендикты, об этом пишет Гай, это прообраз копья, и при наложении их на вещь показывалось, что вещь захвачена как бы в бою, и что вендикты готовы сражаться за нее дальше. Задачей претора было перевести их готовность и стремление к столкновению на путь мирного соглашения. Почему важны были эти секроментальные формулы? Задачей претора было проверить у истца право на иск (оно возникало только тогда, когда было закреплено в законе), и проверялось это тем, что и истец и ответчик ссылались в точных формулах закона на этот закон. Если же они ошибались в произнесении законной формулы, то это право не получало защиты. Защищалось только то, что прямо было указано в законе — с одной стороны. С другой стороны, если твое требование подходит под закон (под его формулу), то дальше уже автоматически пройдет все это. Этот вопрос, с точки зрения права, здесь решался. Значение первой стадии процесса, перед претором, было велико. Здесь решалось, есть ли у истца право на иск или нет. Однако рядом законов были внесены некоторые изменения в эти формулы в плане облегчения участи ответчика, уже на стадии исполнения. Смягчалась участь кабальных ( нельзя заковывать ). Позднее с большими сложностями были связаны продажи в рабство, позднее вообще прекратится. В середине республики формы действовали, но уже в то время выяснилась их недостаточность. Недостатками являлось то, что в свое время было их достоинством: они могли защитить только те требования, которые точь в точь подходили по словам под формы закона. Стали возникать такие формы, которые были совершенно не известны обороту времен двенадцати таблиц. С другой стороны какие-то формы, известные двенадцати таблицам, стали восприниматься как анахронизм. Все это требовало изменения строя гражданского процесса. Первоначально этот гражданский процесс возник в практике пилигримского претора, который не мог использовать для рассмотрения своих споров с пилигримами “ригис” “акцио”, поскольку на тех не распространялось цивильное право, поэтому он должен был использовать иные формы гражданского процесса. Позднее он перешел в практику претора городского. Новшеством этого процесса являлась активизация роли претора. Если раньше роль претора сводилась только к тому, чтоб следить за соблюдением обряда судопроизводства и тем, чтоб спорящие не ошиблись в произношении форм закона, то теперь роль претора изменилась. Эта форма закона вначале была введена в 1-ом веке до н.э. и она существовала параллельно с ригисакционным процессом и лишь уже при императоре Августе двумя законами Юлия она была введена в окончательный обиход, и вместе с тем, было запрещено использование ригисакционных процессуальных кодов. В “ригис акцио” тяжбующиеся должны были выразить свои претензии в точных формулах закона, но если претензия не подходила под точный термин закона, она не получала защиту. Теперь основное изменение заключалось в том, что тяжбущиеся могли высказать свои претензии так, как они могли их высказать, простыми словами, не обязательно согласуясь с законодательством. А уже от претора зависело, дать ли дальнейший ход делу или нет. То есть прежде всего мы видим изменение воли претора, если раньше он был статистиком и следил только за тем, чтобы соблюдалось это законодательство, то теперь он мог решить это дело очень существенно (он мог дать защиту всем отношениям), дать иск в тех случаях, когда он прямо не предусматривался законом, с одной стороны, а с другой стороны и за полную претензию, если он считал ее справедливой, мог не дать ей ход. Если раньше формулы были в точных терминах законодательства, то теперь задача составить формулу лежала на плечах претора. Претор выслушивал стороны и дальше давал юридическую квинтэссенцию этого спора. Писал судье особые записки, каким правилом следует руководствоваться при решении этого дела. Эта записка называлась формулой, а сам процесс — формулярным. Рассмотрим следующую форму гражданского процесса, формулярного процесса. Форма была той мощью, вокруг которой этот процесс вращался. Ей спрашивали стороны в стадии “ин юрэ”, она служила для избранного судьи путеводной правовой нитью, по которой он разрешал этот спор. То, что претор стал составлять формулы, а не пользоваться формулами закона, открыло дверь для правотворчества претора. Теперь претор в своих эдиктах писал формулы вновь созданных исков, и таки образом граждане знали новые формулы. А претор тем самым расширял защиту государства над какими-то правами граждан. В ряду такого значения формулы рассмотрим основные части формулы. Составные части формулы: