История правовых систем большинства развитых народов, по Дюги, характеризуется единством перемены в направлении «непрерывной и поступательной замены метафизической и индивидуалистической юридической системы иной — системой характера реали­стического и социалистического»[2]. Основой прежнего права, заложенного знаменитыми революциями XVIII—XIX вв., была абсолютизация частной власти — над вещами, сделками, личной волей. Такой индивидуализм не выдерживает, считал Дюги, соревнования со временем. По его мнению (и многочисленных последователей) рост государственной собственности, разрастание деятельности ак­ционерных многотысячных общества и т. п. — все это неумолимо свидетельствует о социализации права. В основе социали­зации представление о том, что всякий существует не сам по себе, а должен «выполнять в обществе какую-либо функцию, должен удов­летворять какую-либо нужду».

С этой точки зрения должно быть переосмыслено и содержание идеи о собственности: собственность есть не право, а социальная функция. Поэтому общество вправе и должно вмешиваться в собственнические отношения, поэтому в интересах индивида его якобы неограниченная свобода должна ограничиться. Современное развитие права, показывал Дюги, как раз и свидетельствует о нарастании этих ограничений, вплоть до запретов индивиду произвольно распоряжаться своей жизнью, заниматься опасными играми, предосудительными занятиями. «Собственность есть юриди­ческий институт, созданный, как впрочем и все юридические инсти­туты, для удовлетворения известной экономической потребности и по необходимости эволюционирует .» — эволюционирует он в на­правлении безусловного преобладания общественной собственности и такового же интереса.

Это же — содержание общественной целесообразности — главное и в вопросе о правах юридических лиц. Формализм римского права, замечал Дюги, заслуживает всемерного осуждения. Всякое действие правоспособного лица есть юридический и социальный акт, поэтому для общества принципиально: в каком направлении следует волеизъявление. С точки зрения солидаризма поддержки заслуживала судеб-

• ная практика начала XX в., не принимавшая исков из безнравствен­ных, хотя юридически безупречных договоров, из сделок с асоци­альной целью (например, по поводу завещаний под условием о невступлении в брак) и т. п. И если корпорация, общество, юридическое лицо действует преимущественно в асоциальных целях (которые при этом могут быть поняты очень широко — вплоть до провокации социальных конфликтов), то государство обязано ограничить права любых субъектов права.

Далеко не случайно перспективные выводы солидаризма были поддержаны сторонниками социализма: и то, и другое направление видели в государственном вмешательстве и возобладании государственного регулирования основной, стратегический путь развития права в XX в.

Всестороннее нарастание степени государственной регламента­ции, а с этим и значительное ограничение независимости правового поведения субъектов права в важнейших институтах (собственности, договоре, исполнении обязательства и т. д.) были не единствен­ными тенденциями эволюции гражданского права в Новейшее время. Они были преобладающими до середины века, особенно в условиях сначала назревания, затем преодоления последствий круп­ных мировых войн, мировых социально-политических конфликтов. Однако во второй половине XX в. частное право во многом восста­новило свои права, процессы глобального огосударствления если не прекратились, то приостановились, показав и свои отрицательные стороны. Это было особенно важно для того, чтобы публичное право и административное регулирование, с которыми преимущественно связана деятельность государства не подавили гарантированной ин­ститутами частного права свободы, в том числе, и экономического поведения людей.

[1] Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Пгд. 1917.С. 31.

[2] Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени Кодекса Наполеона. Пер. с фр. М. 1919.