традиции были приняты законы о праве жен при разводах предъявить иск о выделении своей доли (австралийский штат Виктория, 1962; Новая Зе­ландия, 1963). Наконец, в скандинавских странах утвердился ре­жим отложенной общности (когда имущество подлежало определенным законом принципам раздела только при расторжении брака). Интересы женщин здесь были гарантированы, например, при­знанием за ними исключительного права на жилой дом и т. п. Стремление к уравнению в правах супругов сказалось на изме­нении прав родителей в отношении детей. Более всего это косну­лось, так называемых, внебрачных детей. Даже наиболее консервативное в этом отношении французское право признало допустимым (1912) поиск отцовства по законоустановленным поводам. Было облегчено уза­конение внебрачных детей последующим браком их родителей (1915, 1924), что ранее считалось морально недопустимым. Отказ от института главы семьи утвердил равные права в воспитании за отцом и матерью, включая решение вопросов обучения, содержа­ния, выбора места проживания. Значительно снизился возраст, по достижении которого дети приобретали право самостоятельно решать вопросы своей жизни, в том числе, заключение брака. Брачному за­конодательству социалистических стран в принципе была неизвестна частичная дееспособность детей после наступления их граждан­ского совершеннолетия.

В конце XX в. неожиданно острой проблемой регулирования от­ношений супругов стала борьба с сексуальными насилиями в семье. В целом законодательство большинства стран признало не­возможным квалифицировать сексуальное принуждение между суп­ругами как изнасилование (в Англии — с XVIII в., в США — с 1857 г., Франция — с 1932 г.). Но судебная практика нередко ста­новилась на иной путь. Были примеры и законодательства, возлага­ющего на мужа возможную ответственность за «супружеское наси­лие» (в двух штатах США, в Южной Австралии, 1977 г.). Введение юридической защиты сексуальной неприкосновенности супругов практически упраздняло традиционное, тысячелетнее понятие семьи и супружеских обязанностей в угоду неверно трактованной общегражданской «свободе личности». Сходным по социальному смыслу стало и все более укрепившееся в конце XX в. движение за призна­ние юридически корректными однополые браки, в т. ч. с правами усыновления и воспитания общих детей. В 1990-е гг. такие браки были допущены законодательством Дании и Голландии.

Право собственности. Возрастание, особенно в Новейшее

время, регулирующей роли государства в экономике и социально-хозяйственных связях существенно видоизменило право собственности — и в общей его законодательной трактовке, и в конкретных правомочиях, которыми обла­дало то или иное лицо. Представление об абсолютных правах частного владельца все более уступало место принципам законо­мерной ограниченности собственности в интересах обще­ства, государства либо целесообразности военной, экономической и т. п. политики.

Наиболее ранней переменой стало ограничение режима земель­ной собственности. Предпосылки ограниченного подхода к правам собственников земли на недра, воздушное пространство и другие бла­га содержались уже в Германском гражданском уложении 1896 г. и вШвейцарском гражданском уложении 1907 г., своим юридическим совершенством оказавшим большое влияние на формирование граж­данского права многих стран. Во Франции, где права собственников земли были ранее наиболее неограниченными, тенденция их регла­ментации была наиболее резкой. Концессии на использование недр (установленные законом 1810 г.) стали предоставляться только на определенный срок (1919, 1922, 1929 гг.). Учитывая потребности развития авиации, закон специально предоставил право пролета над любой территорией (1924). Позднее были введены неоспоримые сервитуты (1935 г.), возложенные на собственников земли в пользу воздухоплавания: запреты возводить высокие постройки вблизи аэродромов, а также хозяйственно использовать там земли

с возможной помехой самолетам. От права земельной собственности и

даже от права на водную поверхность (которое было продолжением прав на окружавшее поверхность побережье) законом было отделено право на использование движущей силы воды (1919, 1938); такое использование требовало государственной концессии и предоставлялось на ограниченный срок (30—75 лет).

Сходное по социальному смыслу стремление к ограничению собственнических прав отразило расширение условий экспроп­риации собственности. Чрезвычайными законами, принимаемыми в связи с военными условиями и т. п., правительству нередко предоставлялось право (например, в Великобритании 1939 г.) изымать из частного владения необходимое по тем или иным соображениям имущество. В интересах военного строительства, энергетики, природоохранных, санитарных или карантинных мероприятий, развития транспорта не только общенациональная, но и местные власти во многих странах были наделены правами принудительного выкупа недвижимости у частных лиц и орга­низаций. В особенности деформировалось право неприкосновен­ности поземельной собственности в ходе проведения крупных аграрных реформ (в 1920-е и затем в 1940-е ПР.): в Греции, Бол­гарии, Югославии, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Польше, Латвии, Литве, Эстонии земля принудительно отчуждалась в пользу крестьян. В ряде стран (например, в Болгарии) вообще ликвидировалось нетрудовое землевладение (свыше 4 га площади на человека). В странах с особой социальной ситуацией отказ от принципа неприкосновенности частной собственности стал за­конным принципом гражданского права (Гражданский кодекс Мексики 1928 г.).

Параллельно расширению условий экспроприации собственности в законодательстве получило признание принудительное регламентирование использования собственности. Так, в Норвегии (1918), Дании (1919) запрещалось прекращать ведение сельского хозяйства на земле; плохо обработанные аграрные земли могли быть произвольно изъяты из частного владения. Во Франции 1922—1923 гг., в Норвегии вводились ограничения на производство некоторых сортов продовольствия, на использование лошадей и др. (Хотя нередко эти ограничения были связаны с временными послевоенными трудностями восстановления хозяйства, правовая направленность их была вполне определенной.)

В наибольшей степени принудительное регламентирование стало показательным для промышленной собственности. Предприятия ка­кой-либо отрасли, по тем или иным причинам попавшей в сферу исключительного интереса государства, военной промышленности и т. п. принудительно картелировались (объединялись), отдельные сферы производства (как правило, спиртовое) объявлялись государственной монополией. Государство присвоило себе право вообще не разрешать основания новых предприятий в отрасли для предотвра­щения избыточной конкуренции (например, в Германии с 1929 г. запрещалось основывать новые предприятия табачной промышлен­ности).

От совокупности прав земельного собственника отделилось в ка­честве самостоятельного право застройки. В 1910-е гг. многие стра­ны приняли специальные законы, посвященные регламентации этого права. Во многих (например, австрийском законе 1912 г.) при­знавалось право собственности застройщика на использованную им поверхность чужого участка с возможностью последующего прину­дительного отчуждения в свою пользу.