Одной из важных сфер законодательного вмешательства в част­нособственнические отношения стало регулирование ипотечной задолженности. Ввиду значительности такой задолженности (нака­нуне первой мировой войны в Германии сумма ипотечных долгов превысила 1/6 национального богатства, во Франции — 1/30) вы­плата ипотеки этих долгов стала регулироваться законом. Закон установил строгое соответствие номиналов долга и причитающихся выплат, несмотря на значительную инфляцию в годы войн или других социальных катаклизмов. В Польше, например, закон уста­новил возможные предельные повышения таких сумм (от 15% до 50%), которые, разумеется, никак не перекрывали реальных убытков. Предотвращение массового обезземеливания было более важ­ным, чем жесткое соблюдение невмешательства в собственнические права.

Обязательственное право. Эволюция обязательственного права характеризовалась двумя основными тенденциями.

Во-первых, наиболее социально значимые сделки в договоры получали детализированную регламентацию закона в отношении их условий, порядка выполнения и др.

Во-вторых, подобно праву собственности обязательственное право становилось во многих случаях менее абсолютизированным в требованиях, более гибким и способным к учету реальной ситуации выполнения тех или других обязательств. Ограничение свободы договоров в наибольшей степени косну­лось обязательств, связанных с наймом жилья, арендой зданий и т. д. французское законодательство признало право жильца на при­нудительное продление срока найма (1914, 1926). После первой ми­ровой войны, в условиях инфляции и повышенных социальных трудностей, законом была ограничена предельная плата за наем жилья (1920—1929): не свыше 150% в отношении 1914 г. Арендаторы зданий, помещений, площадей в целях промышленно-коммерческого использования получили право требовать принудительного продления аренды на срок до 9 лет (и на тех же условиях), если разрыв договора аренды мог поставить под угрозу коммерческий ин­терес предприятия. В законодательстве большинства стран домовла­дельцы вообще были отнесены к лицам с фиксированными предель­ными доходами. В Великобритании специальный закон о жилищном найме (1957) установил государственный контроль за квартирной платой при посредстве административно-общественных комитетов по оценке. В условиях нехватки жилья домовладелец обязывался сообщать муниципальным властям о пустующих квартирах, не имел права объединять пустующие помещения (Германский квартирный закон 1923 г.).

По договорам займа, как правило, был установлен предельный допустимый процент прибыли. Накануне первой мировой войны он составлял 5% годовых (согласно ГГУ); при превышении должник был вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор. После войны вследствие повышения спроса на квартиры закон повысил ставки, однако, твердо устанавливал их возможные пределы (во Франции — 6% для торговцев, в Австрии — 10% и др.).

Более жесткой законной регламентации подвергся договор купли-продажи, особенно розничной, имеющей в виду интересы широких слоев покупателей. Еще в 1893 г. единый закон о купле-продаже в Великобритании установил общие условия сде­лок в отношении движимых вещей. Впервые в право вошло требование о наличии описания и оговоренной цели предназна­чения товара, которым он должен соответствовать. Единообраз­ный закон о продаже США (1926) разделил условия общей дей­ствительности сделки и гарантии, несоблюдение которых дает право на одностороннее расторжение. Для гарантий прав покупателя и потребителя повсеместными стали принудительно вводимые типовые договоры, которые должны были оградить менее искушенную сторону от неизвестных условий; иногда за­конодательство прямо запрещало установление в договорах неизвестных условий (шведский Закон о торговой деятельности 1971 г). Специальные законы о продаже товаров потребителям или о гарантиях потребителей (Швеция 1973, США 1970, Япония 1968 и др.) значительно увеличили защищенность покупа­теля товаров и услуг, повысили ответственность продавца. В связи с защитой потребительских прав невыполнение договорных обязательств, по требованию закона, стало вести к обязанности возместить не только материальный, но и моральный ущерб. При­чем в ряде случаев (по законодательству и судебной практике США) моральный ущерб мог быть несравненно выше материального. Однако требование о возмещении и морального вреда в связи с невыполнением любого договора или обязательства, вошедшее было в законодательство и судебную практику в 1910-е гг., в общей перспективе не прижилось.

Судебная практика большинства западных стран пересмотрела отношение к безусловному ранее требованию о неукоснительной действительности законно заключенных соглашений. В практику прочно вошло правило о возможном одностороннем отказе от соглашения ввиду резко изменившихся условий рынка и испол­нения обязательства. Для этого принципа была использована воз­рожденная формула рецепированного римского права о действи­тельности сделок только под оговоркой о «неизменном положении вещей» (clausula rebus sic standibus); она широко использовалась в обязательственных спорах в XVI—XVII вв., однако с XIX в. вышла из употребления. Впервые практика стала на путь при­знания обязательства тщетным из-за невозможности исполнения в 1918 (решение Палаты лордов Великобритании по одному из коммерческих споров). Затем она широко пошла в ход в Вели­кобритании, Германии, Франции для предотвращения чрезмерно невыгодных последствий выполнения заказов, исполнения обяза­тельств по строительству и т. п. в послевоенных условиях. Вместе с тем введение в практику этой оговорки не давало безусловного права на невыполнение обязательства из одних только изменив­шихся экономических условий, и одной только ссылки на ком­мерческую невыгодность или даже разорительность исполнения судам было недостаточно: расторжению подлежала лишь сделка полностью невозможная в новых условиях или полностью разорительная для одной из сторон. Иные требования стали квалифицироваться как открытое злоупотребление правом (т. н. шикана, уже осужденная большинством крупнейших кодификаций гражданского права).

Одним из важнейших новшеств обязательственного права новой эпохи стало появление обязательств по принципу объективно­го вменения вреда, как правило, связанного с источником повышенной опасности (транспорт, автомобили, опасные сооружения). Одни из первых законов об этом были приняты в Германии, возложившие ответственность за любой вред, причиненный личности или имуществу, на собственников железных дорог (1871), вла­дельцев автомобилей (1909), предприятия воздушного транспорта (1922). В Великобритании аналогичные критерии были установлены Актами о воздухоплавании 1920—1936 гг. Доктрина "солидаризма" в праве. Значительные объективные изменения гражданском праве, связанные с государственным регулированием, более множественным учетом социальных интересов, в итоге — с ограничением индивидуальных частных прав привели юридическую мысль начала XX в. к обоснованию идеи о полном перерождении смысла частного права. Так появилась весьма влиятельная доктрина «солидаризма», виднейшим представителем которой стал французский правовед Л. Дюги (1859—1928).