Специфика транспортной систе­мы Киргизии заключается в том, что крупномасштабный товарообмен с использованием железнодорожно­го транспорта между южными и северными районами может осу­ществляться лишь через три сосед­ние республики - Казахстан, Узбе­кистан и Таджикистан. И раньше в Киргизии внутригосударственные межрегиональные перевозки были невелики. С осложнением условий транзита через независимые госу­дарства с собственными финансо­выми системами перевозки по на­правлению юг-север практически прекратились и две части Киргизии оказались ориентированы на раз­ных внешних партнеров: север тес­но связан с Казахстаном и Россией, в то время как юг - с Узбекиста­ном.

На второе место среди внеш­неполитических партнеров Киргизии уверенно выходит Казахстан, в 1994 г. лишь незначительно уступив­ший России. На него пришлось 45% киргизского экспорта и 18% импор­та со странами СНГ3. Значение Ка­захстана в первую очередь опре­деляется прохождением через него основных транспортных коммуника­ций, связывающих Киргизию с внеш­ним миром.

Тесные взаимные связи и трудноразделимость экономической ин­фраструктуры в приграничных рай­онах обусловили создание Центральноазиатского экономического союза (ЦЭС), в который вошли Ка­захстан, Киргизия и Узбекистан. Эта организация была заявлена и как экономическое, и как политическое объединение, но из-за расхожде­ния лидеров стран во взглядах на реформирование остается пока не­дееспособной. Товарообмен в рам­ках ЦЭС составляет всего около 8,3% товарооборота «центрально-азиатской тройки» в рамках СНГ, или 5,5% их общего объема внеш­ней торговли. Для Узбекистана и Южного Казахстана имеет важное значение поставляемая из Киргизии электроэнергия; Киргизия полностью зависит от поставок природного газа из Узбекистана и зерна из Казахстана. Существенную долю товарообмена между тремя респуб­ликами составляет промышленная продукция. Но особая важность и ценность существования ЦЭС за­ключается в том, что это благопри­ятно сказывается на ситуации в при­граничных районах, на которые, кстати, и приходится большая часть взаимной торговли трех стран. По­этому участники этого соглашения решили не создавать таможенных барьеров ни для товаров, ни для населения, упростить системы взаи­морасчетов, начать формирование наднациональных координирующих структур.

Обострение в 1990 г. узбекс-ко-киргизских отношений из-за спо­ра вокруг земельных участков в Ош­ской области привело к некоторо­му осложнению межреспубликанс­ких отношений. Но решительные меры по обузданию наиболее не­примиримых радикалов, предприня­тые властями обоих государств, а также старательная демонстрация дружественности и уважительности на межгосударственном уровне способствовали временному затиха­нию опасного для всей Централь­ной Азии межнационального кон­фликта. Его особая острота для Кир­гизии объясняется наличием в кир­гизской части Ферганской долины районов, населенных узбеками (уз­беки составляют до трети населе­ния юга Киргизии), теснейшим об­разом связанных с Узбекистаном. Так как и киргизы, и узбеки по пра­ву считают плодороднейшие земли Ферганы своими (первые - потому, что они принадлежат киргизскому государству, а вторые - потому, что они испокон веку живут на них), пер­спективы окончательного урегулиро­вания конфликта неясны. Узбекское население по-прежнему не получи­ло адекватного представительства доже в местных органах власти, а киргизы продолжают постепенно заселять земли в Ферганской доли­не.

На отношениях между Кирги­зией и Узбекистаном заметно ска­зывается монополизация узбеками религиозной сферы коренного на­селения Средней Азии. В силу того, что центр существовавшего в совет­ское время Среднеазиатского ду­ховного управлений мусульман и наиболее крупные духовные учебные заведения находились в Таш­кенте, узбеки составляли большин­ство среди мусульманского духо­венства всего региона. С развити­ем процесса суверенизации сред­неазиатские лидеры начали избав­ляться от прямого узбекского влия­ния на религиозную жизнь их стран. В 1993 г. киргизский казиат был пре­образован в самостоятельный муфтиям, созданы свои центры ис­ламского образования.

Серьезные проблемы имеются во взаимоотношениях Киргизии с Таджикистаном. В Ферганской до­лине на границе между Ленинабадской областью Таджикистана (Исфаринский район) и Ошской областью Киргизии (Баткенский рай­он) давно тлеет один из самых ост­рых в Центральной Азии пригранич­ных конфликтов, уже не раз пере­раставший в кровавые столкновения. Таджики настаивают на передаче им некоторых формально киргизс­ких территорий, составляющих хо­зяйственное целое с прилегающи­ми районами Таджикистана. Из-за наличия территориальной проблемы две страны до сих пор не могут подписать полномасштабный меж­государственный договор.

Другой характер имеют взаимо­отношения Киргизии с памирской частью Таджикистана. Здесь имеют­ся районы компактного проживания киргизов. Горный Бадахшан пол­ностью зависит от снабжения по дороге Ош-Хорог, называемой «дорогой жизни». Бадахшан никог­да не обеспечивал себя ни промыш­ленными товарами, ни даже основ­ными видами продовольствия. Его снабжением занималась крупная товарно-транспортная база, анало­гичная тем, что создавались для се­зонного завоза товаров в отдален­ные районы севера. Именно доро­га от киргизского Оша (Памирский тракт) была основной магистралью, связывающей Памир с внешним миром *. В результате гражданской войны, когда Бадахшан как один из участников конфликта на сторо­не таджикской «исламо-демократической оппозиции» оказался вне влияния Душанбе, дорога, соединя­ющая Памир с остальной частью Таджикистана, было окончательно перерезана - Тесное экономическое взаимодействие и этническое един­ство приграничных территорий (но главным образом природные усло­вия) не позволяют Киргизии пол­ностью перекрыть свою южную гра­ницу.

Положение усугубляется тем, что в приграничных районах Тад­жикистана нет твердой государ­ственной власти. Там правят полевые командиры местных отрядов само­обороны, или «исламо-демократической оппозиции». Глубокий экономический кризис, связанный с распадом связей, существовавших в СССР, а также с гражданской войной в Таджикистане, привел к тому, что основной статьей дохода, средством выживания жителей ре­гиона стало производство наркоти­ков. Горно-Бадахша некая автономная область Таджикистана стала одним из крупнейших производите­лей наркосодержащего сырья, че­рез нее пролегли важные маршру­ты транзита наркотиков из Афганис­тана и Пакистана. Попытки Бишкека бороться с »тим злом с помощью усиленных постов на пересекающих границу дорогах пока недостаточ­но эффективны. Все это объясняет заинтересованность Бишкека в уре­гулировании таджикского конфлик­та. Киргизский батальон принимает участие в охране таджикско-афганской границы в рамках Коалицион­ных миротворческих сил СНГ. В Киргизию с началом активных бое­вых действий в Таджикистане летом 1992 году перебралось несколько де­сятков тысяч беженцев. Но в самой Киргизии остались лишь граждане Таджикистана киргизской нацио­нальности. Беженцы-таджики Кир­гизии и задерживались, перебира­ясь в другие страны СНГ или в Афганистан.