а) начальник должен быть начальником именно данного подчиненного;

б) начальник знал или имел информацию, позволяющую ему придти к заключению, что имеет или будет иметь место нарушение Женевских конвенций;

в) начальник не принял мер в пределах своих полномочий для предупреждения или пресечения нарушения1.

Согласно Протоколу I, если командир дает указания своему подчиненному, которые согласуются с такими его обязанностями, а подчиненный при выполнении приказа соответствующим его рангу образом совершает противозаконное действие, он не может ссылаться на приказ как на оправдание. Более того, каждый командир, знающий, что подчиненные собираются совершить нарушение Конвенций, обязан предпринять все необходимые действия для предотвращения этого. Если же нарушение Конвенций произошло, он обязан принять санкции против лиц, совершивших указанное нарушение (п. 3 ст. 87 Протокола I). Термин “командир” относится ко всем лицам, наделенным правом отдавать приказы, начиная от высших военных руководителей и о командиров, в чьем подчинении находится лишь несколько человек. Другими словами, военнослужащие всех званий в военной иерархии, от генералов до сержантов, обязаны обеспечивать выполнение норм, связанных с защитой прав человека в период вооруженных конфликтов. Когда командир отдает приказ, а его подчиненный, в свою очередь, приказывает лицам, находящимся в его подчинении, выполнить этот приказ, то действия подчиненного, выполняющего роль командира, подпадают под действие части V Дополнительного протокола I, касающейся пресечения нарушений. Если последний знал или должен был знать, что его подчиненные собираются нарушить положения Конвенций, и ничего не предпринял для предупреждения этого, то он несет ответственность либо за непринятие мер, либо за то, что не выполнил своих обязанностей. Поэтому следует исходить из того, что если командир, выполняя приказ вышестоящего начальника, отдал своим подчиненным приказ, нарушающий международное гуманитарное право, то виновным признается он сам.

Подводя итого рассмотрению очерченного мною круга вопросов, посвященных индивидуальной ответственности за нарушения прав человека в условиях вооруженных конфликтов, следует отметить еще один важный момент. Среди массы приказов, отдаваемых во время войны начальниками своим подчиненным, необходимо проводить различие (впервые это было сделано на Нюрнбергском процессе) на “уполномочивающие” и “точные” приказы. К уполномочивающим относятся приказы, оставляющие за подчиненными свободу выбора окончательных распоряжений, за которые они берут на себя ответственность. Например, приказ танковому полку наступать в таком-то направлении. В этом случае командование полка, отдавая приказы, может и должно соблюдать международное гуманитарное право. “Точные” приказы не оставляют исполнителям никакой свободы действий (например, приказ расстреливать на месте всех бежавших и вновь пойманных пленных). Здесь, даже если законодательство страны, под чьей юрисдикцией находится комендант лагеря военнопленных, и не признает принципы Нюрнберга, он тем не менее, не должен выполнять приказ. Он не может выполнить такой приказ, так как, передавая этот приказ своим подчиненным, он принимает ответственность на себя. Противозаконный приказ не должен выполняться, и поэтому долг командира отказаться подчиняться ему. Иначе ему придется оправдываться самому, доказывая, что его заставили выполнить этот приказ1. Единственными военнослужащими, не несущими ответственности, лежащей на их начальниках и командирах, являются рядовые, отвечающие все же за нарушение основополагающих норм защиты прав человека в период вооруженного конфликта (см. статьи 86 и 87 Протокола I). Так, они обязаны отказаться выполнить приказ командира расстрелять раненого или военнопленного. В противном случае они могут быть освобождены от уголовного наказания только в том случае, если докажут, что были вынуждены выполнить такой приказ, например, под угрозой смерти. К сожалению, серьезные нарушения международного гуманитарного права обычно являются результатом приказов, полученных из высших эшелонов военной иерархии, и поэтому войскам крайне тяжело, практически невозможно им противостоять. Для наказания настоящих преступников необходимо учредить наднациональный трибунал с реальными полномочиями судить и наказывать глав государств и правительств, серьезно нарушающих принципы защиты и уважения прав человека в условиях вооруженных конфликтов. Закрепленная еще в 1945 году в статье 7 Устава Нюрнбергского военного трибунала норма о том, что “должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или к смягчению наказания” (в немного подредактированном виде аналогичная формулировка содержится в уставах Международных трибуналов по Югославии и Руанде) на практике, увы, остается декларативной. Что касается военных преступников меньшего калибра, то в этом вопросе особенно важно отстаивать принцип ответственности командиров и начальников в тех странах, где не признают принцип ответственности подчиненных за исполнение противозаконных приказов. Два этих принципа частично перекрывают друг друга, и их назначение заключается в том, чтобы предотвратить серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов к ним 1977 года, а при необходимости и наказать за такие нарушения, заставив военнослужащих полностью осознать свою ответственность. Все государства обязаны понять, что во время войн и вооруженных конфликтов, они должны обеспечивать соблюдение норм международного гуманитарного права, признаваемого всеми членами сообщества государств.

Национальное законодательство. Анализируя положения нового, вступившего в силу с 1 января 1996 года Уголовного Кодекса Российской Федерации, посвященные защите жертв вооруженных конфликтов, не носящих международного характера, можно выделить следующие основные моменты. Во-первых, в общей части УК в разделе “Преступление” закреплена уголовная ответственность лица, отдавшего незаконные приказ или распоряжение, за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам (ст. 42), которая распространяется и на ситуации внутреннего вооруженного конфликта. Под приказом или распоряжением понимается обязательное для исполнения требование, предъявляемое начальником к подчиненному. Требование это может быть устным или письменным, может быть передано как непосредственно начальником, так и через других лиц. Приказ или распоряжение - это проявление воли начальника. Благодаря обязательности приказа или распоряжения, убежденности подчиненного в их законности, они рассматриваются как основания к для совершения тех или иных действий (бездействий) исполнителем или даже как акты, заменяющие действия исполнителя. Их юридическая сила является большей, чем само исполнительское действие. Поэтому ответственность за последствия незаконных приказа или распоряжения возлагается на отдавшего их начальника. Комментируя статью 42 УК РФ, Э.Ф.Побегайло отмечает, что если исполнитель приказа (распоряжения) заведомо знал о его преступном характере, он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях. “Здесь имеет место соучастие в преступлении с распределением ролей. Начальник выступает в качестве организатора умышленного преступления (ч. 3 ст. 33), подчиненный - в качестве его исполнителя (ч. 2 ст. 33). То обстоятельство, что подчиненный является зависимым от начальника лицом и избирательность его поведения в той или иной степени подавлялась приказом начальника, может быть признано смягчающим наказание обстоятельством (п. “е” и “ж” ч. 1 ст. 61). Если подчиненный действовал при этом под влиянием физического или психического принуждения, то применению подлежат положения ст. 40 УК”1 . При исполнении заведомо незаконных приказа или распоряжения подчиненным может быть совершено не только умышленное, но и неосторожное преступление. Например, он по неосторожности причиняет смерть лицу, повергнутому по приказу начальника физическому воздействию. В таких случаях наступает уголовная ответственность за самостоятельное неосторожное преступление. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.