[36] Сб. «Защитительные речи советских адвокатов», 1956г., стр.47-54.

[37] Там же. Стр. 54-56.

[38] Указ. Соч., стр.47.

[39] П. Сергеич, указ. Соч, стр. 35.

[40] Плевако, Речи, т.1, 1912г.

[41] Из речи Андреевского по делу Андреева: «Господа присяжные заседатели! Все, что я до сих пор говорил, походило на спокойный рассказ. Уголовной драмы как будто даже издалека не было видно. Однако же если вы сообразите все предыдущее, то для вас станет ясно, какая страшная громада нпвалилась на душу Андреева. С этой минуты, собственно, и начинается защита.

В жизни Андреева произошло нечто вроде землетрясения, совсем как на Помпее или на Мартинике. Чудесный климат, все блага природы, ясное небо. Вдруг показывается слабый свет, дымок. Затем черные клубы дыма, гарь, копоть. Все гуще. Вот уже и солнца не видать. Полетели камни. Разливается огненная лава. Гибель грозит отовсюду. Почва колеблется. Безвыходный ужас. Наконец, неожиданный подземный удар, треск – и все погибло.

Все это, от начала до конца, продолжалось в течение ужасных 12 дней…», (Ивакина Н.Н. Культура судебной речи, БЕК, м., 1995г.

[42] Арсеньев К.К. За четверть века, Пг., 1915г., стр. 51.

[43] А.Д.Бойков, Исследование защитником причин преступлений. Ст. «Советская адвокатура», 1968г., стр. 100.

[44] Но на практике, к сожалению, еще встречаются случаи, когда квалификация действий подсудимого вообще не мотивируется. Изучение показало, что квалификация преступления подробно мотивирована в речи адвоката только в 81% случаев; неправильная мотивировка квалификации преступления содержится в 13% речей и в 6% вообще отсутствует какое-либо указание на мотивы квалификации содеянного.