3.2. Разновидности конституционализма

Переход от абсолютистско-монархического правления к демократии начинался, как правило, с подчинения государства и гражданского общества правовым нормам, с введения принципа разделения властей, составивших единую систему конституционализма. Однако соотношение государства и гражданского общества, пределы вмешательства государства в

Рис.3. Модели конституционализма

Англо-американская модель конституционализма акционирует внимание на свободе как доминирующей ценности, не допускает вмешательства государства в жизнь гражданского общества, которое само определяет задачи государства. В Декларации независимости Соединенных Штатов Америки (1775 год) такая определяющая роль гражданского общества была выражена следующим образом: все люди имеют равные прирожденные права на жизнь, свободу, независимость, на счастье и безопасность; народ – источник власти и ему принадлежит суверенитет, а правительство является слугой народа; все государственные власти должны действовать в интересах народа, а если они нарушают эти интересы, то народ вправе свергнуть неугодное ему правительство. В дальнейшем, как показал опыт, США и Англия использовали государственное регулирование. Идея регулирующего воздействия государства наиболее четко проявилась в “новом курсе” Ф. Рузвельта в 30-х годах, а затем и в послевоенное время.

В Западной Европе отношения между государством и гражданским обществом складывались иначе и дали другую модель конституционализма – евроконтинентальную. Традиции сильного государства, которые отсутствовали в США и островной Великобритании, сформировали особый режим отношений государства и гражданского общества, который нашел свое отражение в концепции правового государства. Наиболее активно она разрабатывалась в Германии. Акцент в ней был сделан на идее об особой роли государства в жизни общества. Свобода индивида ставилась в зависимость от мощи государства, поскольку, лишь будучи сильным, государство способно гарантировать защиту прав человека, его индивидуальную свободу, порядок в обществе. В этом случае идея государственного порядка, национального единства ставилась выше ценности свободы личности.

В силу длительной эволюции и разнообразия конкретных форм проявления конституционализм как режим отношений государства и гражданского общества имеет различное толкование.

По классическому правовому определению конституционализм, как и парламентаризм, и абсолютизм, представляет собой конкретную форму правления. Абсолютизм – это форма государства, в котором вся полнота власти сосредоточена у монарха. В такой интерпретации конституционализм противостоит абсолютизму как форма правового государства, где отношения между государством и гражданским обществом регламентируются правовыми нормами. Характер отношений между народным представительством (парламентом) и правительством (исполнительной властью) зависит от доминирования в механизме власти одного или двух принципов – парламентаризма или конституционализма. Парламентаризм означает зависимость правительства от решения парламента – конституционализм предполагает независимость правительства от воли парламента. Примером такого распределения власти может служить система министерского правления в рамках конституционной монархии. В этом случаи за конкретное направления политики, его осуществление несет ответственность министр, назначаемый монархом и ответственный перед ним.

Формально-правовая сторона конституционализма означает наличие в обществе основного закона государства (конституции), определяющего народное правительство, разделение и объемы полномочий разных ветвей власти и гарантии прав граждан. При этом право признается обязательным и для правителей, и для управляемых. Верховенство права над произвольными решениями правящих обеспечивается разделением властей, высоким положением законодательной власти, ее зависимостью (через механизм выборов) от народа, нации, а также равным и доступным для всех граждан судом. Конституция как основной закон становится соглашением общества и государства о разграничении сфер и деятельности: гражданское общество является сферой индивидуальных свобод и частных интересов, а государство – сферой публичной власти и общих интересов.

Институционализм как система, устанавливающая правовые рамки взаимоотношения общества и личности с властью, может быть действительным и мнимым. Конституционализм был способом цивилизованного разрешения противоречий между набравшим силу гражданским обществом и абсолютистским государством. В тех странах, где гражданское общество было зрелым, система конституционализма инициировала процесс постепенного перехода к демократии, начав его с действительного ограничения функций монарха и расширения полномочий народного представительства (парламента). В России конституционализм был мнимым в виду слабости гражданского общества. Это обусловило союз царя с бюрократией, и даже учреждение парламента в лице Государственной думы не изменило сущности власти. Она оставалась абсолютной и концентрировалась в руках самодержца.

В России основной принцип конституционализма, сформулированный еще Дж. Локком, который утверждал, что “правящая власть должна управлять в помощью провозглашенных и установленных законов, а не импровизированных приказов и неопределенных решений”, осуществлялся крайне непоследовательно.

Первоначально самодержавие, инициировав ограничение собственной власти путем выработки нового “Свобода основных государственных законов”, стремилось лишь сохранять существовавшую политическую систему, предав ей правовое оформление. Манифестом от 6 августа 1905 года был введен новый институт представительного характера с совещательными функциями – Государственная дума. Однако революционные события 1905-1907 гг. побудили самодержавие создать предпосылки дуалистической монархии, принципы которой были изложены в Манифесте 17 октября 1905 года и законодательных актов конца 1905 - начала 1906 гг. Новые законодательные акты изданы в качестве дополнения к (Свободу основных государственных законов), имели своей целью некоторую кодификацию имеющихся актов, но при сохранении в неприкосновенности монархического начала. Это дало основание М. Веберу назвать российский конституционализм а 1906 году псевдоконституционализмом. Российский “Свобод основных государственных законов” (в новой редакции от 23 апреля 1906 года) был, по мнению М. Вебера, не шагом в сторону правового, конституционного общества, а ловушкой. Слабость гражданского общества при неограниченной власти самодержавия и бюрократии позволило немецкому социологу сделать вывод о том, что в России для утверждения принципов либеральной демократии нет предпосылок.