Надо также сказать несколько слов о языке “Дьяволиады”.

Замятин справедливо хвалил " Дьяволиаду " за "быстрое" кинема-тографичное повествование и точные короткие остроумные фразы. Да, Булгаков сознательно стремился к "быстрой" прозе и вместе с тем понимал, что ритм нового повествования на одних коротких фразах не построишь. Еще тогда споря в московской редакции газеты "Гудок" с писателем Юрием Олешей и другими любителями краткости, он прочел им длинную фразу из "Шинели" и пояснил:

"Гоголевская фраза в двести слов - это тоже идеал, причем идеал бесспорный, только с другого полюса" ". Поэтому фразы из "гоголевских пленительных фантасмагорий" мы встречаем уже в "Не обыкновенных приключениях доктора", "Похождениях Чичикова" и "Записках на манжетах" и уж конечно в “Дьяволиаде”. Тогда-то и формируется тот булгаковский язык, который мы встречаем на страницах его более поздних произведениях.

Тема высшей силы и даже дьявольской силы очень часто встречается на страницах булгаковских творений. Но своего апофеоза она достигает в итоговом произведении Булгакова “Мастер и Маргарита”.

Начало работы над романом Булгаков датировал то 1928-м, то 1929 годом. В рукописи 1931 года даты работы над романом проставлены так: 1929—1931. В рукописи 1937-го: 1928—1937.

Замысел книги складывался постепенно. Роман рос медленно, проникая корнями во все новые и новые участки мыслительной и образной почвы булгаковского творчества. “Завещанием мастера” назвал статью о романе критик И. Виноградов. Сам Булгаков в письме к жене, Елене Сергеевне Булгаковой, ставшей прообразом главной героини “Мастера и Маргариты”, еще в 1938 году, почти за два года до смерти, провидчески сказал о своем создании: “Последний закатный роман”.

В начале 1930 года рукопись романа Булгаков сжег.

28 марта писал: “… я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе .» И три года спустя, в 1933 году, В. В. Вересаеву: “ . тот свой уничтоженный три года назад роман”.

Может быть, это было так, как описано в романе ‘Мастер и Маргарита”: «Я вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь. Это страшно трудно делать, потому что исписанная бумага горит неохотно. Ломая ногти, я раздирал тетради, стоймя

вкладывал их между поленьями и кочергой трепал листы . Знакомые слова мелькали передо мной, желтизна неудержимо поднималась снизу вверх по страницам, но слова все-таки проступали и на ней. Они пропадали лишь тогда, когда бумага чернела, и я кочергой яростно добивал их».

Но некоторые черновые тетради удалось спасти. Из этих тетрадей многое видно. Первая редакция отличалась существенно от известного нам теперь романа «Мастер и Маргарита». В романе не было Мастера и не было Маргариты. Замышлялся и разворачивался сатирический «роман о дьяволе», в сохранившихся черновиках называвшийся так: «Гастроль. . .» (Чья ? Половина листа оторвана); «Сын .» (второго слова тоже нет); «Черный маг» (тщательно зачеркнуто). Потом появилось название «Копыто инженера». Это «копыто» еще долго будет удерживаться в заголовках романа. В 1931 году Булгаков назовет свой роман так: «Консультант с копытом». В 1932-м среди перечня названий для романа («Сатана». . . «Черный богослов». . . «Он появился». . .) запишет: «Подкова иностранца» и дважды подчеркнет. И даже в окончательной редакции романа «копыто» оставит маленький след драгоценную подкову, подаренную Воландом Маргарите.

Но уже в этих ранних изорванных тетрадях действие романа начиналось именно так, как теперь: со сцены на Патриарших прудах, когда перед двумя москвичами - Берлиозом и Иванушкой — появляется загадочный незнакомец.

В общих чертах представлялись Булгакову уже тогда и многие сцены сатирической дьяволиады. Порою короче, чем они развернулись потом, порою более обстоятельно.

Был здесь ресторан дома литераторов под названием «Шалаш Грибоедова». Но догадается писатель приурочить начало танцев в «Грибоедове» ровно к полуночи—дьявольской и соблазнительной аналогией к великому балу у Сатаны. Но и в первой редакции в этом

адском видении царил Арчибальд, «пират», еще долго в процессе работы над романом связанный с адом непосредственно . И сеанс черной магии виден на разорванных листах первой тетради, дьявольщина театра Варьете, истории с фантастическими деньгами (глава называлась «Якобы деньги»). Были невероятные похороны Берлиоза, которого везли на Ново-Девичье, и Иван, бежав из психиатрической больницы, отбивал катафалк у процессии, а потом

гроб обрушивался с Крымского моста в Москву-реку. Было и многое другое.

Но давайте обратимся к уже существующей версии романа.

События в «Мастере и Маргарите» начинаются «однажды весной, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах».

В столице появляются Сатана и его свита. Но кто же он этот сатана ?

Об этом исследователями творчества Булгакова разных стран написано очень много. Среди трактовавших книгу критиков есть и такие, кто склонен прочитывать ее как зашифрованный политический трактат : в фигуре Воланда пытались угадать Сталина и даже его свиту расписывали согласно конкретным политическим ролям. Конечно, трудно представить себе что-либо более плоское, одномерное, далекое от природы искусства, чем такая трактовка булгаковского романа.

Иные истолкователи романа увидели в нем апологию дьявола, любование мрачной силой, какое-то особое, едва ли не болезненное пристрастие автора к темным стихиям бытия. При этом они досадовали на атеизм автора, его нетвердость в догматах православия, позволившую ему сочинить сомнительное «Евангелие от Воланда». Другие же, вполне атеистически настроенные, наоборот, упрекали писателя в «черной романтике» поражения, капитуляции перед миром зла.

Но все эти объяснения слишком отражают лишь маленькую часть того – кто же на самом деле этот Воланд.

У булгаковского Воланда как литературного героя родословная огромна. Образ сатаны привлекал великих художников. Вырастал до огромных философских обобщений в сочинениях Мильтона, Гёте, Байрона, был наполнен неистовой лирической силой в поэме Лермонтова «Демон», стал толчком для прекрасных произведений М. Мусоргского, Ш. Гуно, А. Бойто, Г. Берлиоза, Ф. Листа, воплотился

в великих созданиях живописи и скульптуры. Демон, дьявол, сатана, Вельзевул, Люцифер, Асмодей, Мефистофель .

Более всего Воланд Михаила Булгакова связан с Мефистофелем из «Фауста» Гёте, разумеется. Связан осознанно, подчеркнуто и полемично. Связь эта закреплена эпиграфом к роману «Мастер и Маргарита», сначала выписанным по-немецки: «Ein Teil fön jener Kraft, Die stets das Böse will und stets das Gute schafft», потом переведенным

на русский: « . так, кто ж ты, наконец?—Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает добро» '. Источник эпиграфа Булгаков указал: Гёте, «Фауст».

Но вначале — первым толчком для этого необыкновенного

замысла — был все-таки не Гёте. Вначале была музыка, источник простой и поэтичный — опера Шарля Гуно «Фауст», написанная на сюжет «Фауста» Гёте и поразившая Булгакова в детстве — на всю жизнь.