Социальные последствия жестокого обращения с детьми.Можно выделить два проявляющихся одновременно аспекта этих последствий: вред для жертвы и для общества.

Дети, пережившие любой вид насилия, испытывают трудности социализации: у них нарушены связи со взрослыми, нет соответствующих навыков общения со сверстниками, они не обладают достаточным уровнем знаний и эрудицией, чтобы завоевать авторитет в школе, и др. Решение своих проблем дети - жертвы насилия зачастую находят в криминальной, асоциальной среде, а это сопряжено с формированием у них пристрастия к алкоголю, наркотикам, они начинают воровать и совершать другие уголовно наказуемые действия [16, c.61].

Любой вид насилия формирует у детей и подростков такие личностные и поведенческие особенности, которые делают их малопривлекательными и даже опасными для общества.

Девочки нередко начинают заниматься проституцией, у мальчиков может нарушиться половая ориентация. И те, и другие впоследствии испытывают трудности при создании собственной семьи, они не могут дать своим детям достаточно тепла, поскольку не решены их собственные эмоциональные проблемы [3, c.16].

Каковы же общественные потери от происходящего насилия над детьми? Это, прежде всего, потери человеческих жизней в результате убийств детей и подростков или их самоубийств. И наконец, это воспроизводство жестокости в обществе, поскольку бывшие жертвы сами часто становятся насильниками.

Правонарушения и преступления подростков как последствия насилия.Дети, живущие в семьях группы риска, вынуждены сами заботиться об удовлетворении своих потребностей, порой избирая для этого противоправные действия. Испытав на себе жестокое обращение и насилие, дети и подростки сами совершают насилие, им свойственна агрессия, антисоциальное и неконтролируемое поведение, и как результат – они оказываются на скамье подсудимых.

Социологические исследования свидетельствуют о том, что несовершеннолетние преступники, как правило, вырастают в семьях, которые отличает низкий уровень материальной обеспеченности, частые конфликты, родительский алкоголизм, напряженные отношения между членами семьи, что создает хроническую психотравматическую индивидуальность ребенка, которая придает личности антиобщественную направленность.

Задача социального педагога – создать такую педагогическую ситуацию, чтобы помочь ребенку выйти из кризиса, учитывая, что такие дети очень привязываются к воспитателю [2, c.302].

Можно сказать, что пострадавшие от насилия дети проявляют асоциальное и антисоциальное поведение: рано приобщаются к употреблению алкоголя и наркотиков, получают различные физические и психологические травмы, легко становятся участниками криминальных акций. Бывшие жертвы превращаются в насильников, и происходит процесс воспроизводства жестокости.

1.3 Социально-психологическая адаптация и адаптированность детей, пострадавших от жестокого обращения

Адаптация – это приспособление организма и его функций, органов и клеток к условиям среды. Адаптация направлена на сохранение сбалансированной деятельности систем, органов и психической организации индивида при изменившихся условиях жизни [12, c.11].

Социальная адаптированность человека – приспособленность человека к условиям конкретной социальной среды. [12, c.14].

Типологизировать детей и подростков, пострадавших от жестокого обращения, с практической точки зрения целесообразно по критерию активного сопротивления своим агрессорам. Именно активное сопротивление, активное разрешение тяжелой виктимной ситуации в итоге определяют как продолжительность, так и массивность данного вида психотравматического воздействия на несовершеннолетних. В конечном счете, речь идет об эффективности совладающего поведения. Напомним, что в концепции совладающего поведения, разработанной в конце прошлого века Р.Лазарусом, основной упор делается на взаимосвязь личностных ресурсов, ориентации на помощь окружающих и некоторых других факторов адаптации человека, с одной стороны, с последующими успехом или неудачей в преодолении им тяжелой жизненной ситуации, с другой стороны. Предполагается, что гармоничные личности с хорошей зрелой, развитой «Я-концепцией» (адекватная самооценка, адекватная самодостаточность, адекватная самоуверенность), низким уровнем тревожности, умеющие брать ответственность за происходящее и умеющие доверять другим людям, более эффективно справляются с возникающими на их пути проблемами. В детском и подростковом возрасте в силу незавершенности формирования личности на положительное совладающее поведение требуется значительно больше энергетических затрат, усилий и самоконтроля, чем у взрослых. Параллельно идет процесс эмоционального и интеллектуального совладания с трудной жизненной ситуацией [24, c.84].

Когда речь идет о поведенческих стратегиях, то имеется в виду смена самой деятельности или ее формы: активное сотрудничество, поиск поддержки (переключение), отвлекающая деятельность, уход от проблемы.

Стратегии эмоционального совладания проявляются в разнообразных по силе и качеству переживаниях, причем в младшем школьном возрасте это преимущественно отрицательные эмоции: раздражение, обида, страдание или эмоциональное самоустранение [25, c.56].

Стратегии интеллектуального совладания предполагают конкретную работу детей и подростков с информацией: отключение или переключение мыслей на другие, игнорирование неприятной ситуации, поиск дополнительной информации, анализ последствий ситуации, относительность в оценках и придание нового значения и смысла неприятной ситуации [25, c.57].

Таким образом, в рамках концепции совладания по критерию активного сопротивления выделяются следующие типы адаптации детей и подростковк этому виду переживаемой или затяжной психотравмы:

1 тип. Активное сопротивление;

2 тип. Пассивное сопротивление;

3 тип. Отказ от сопротивления;

4 тип. Бегство от травли;

5 тип. Проблемно-усугубляющее поведение.

1 тип. Активное сопротивление

Для этого типа характерны, в первую очередь, ориентация детей и подростков на поддержку и постоянные попытки самостоятельно договориться с агрессорами. Такие дети адекватно используют помощь всех значимых людей, на которых они в этой ситуации могут положиться. Эта помощь честная, объективно своевременная и необходимая. Причем помощи предшествует их активная деятельность по налаживанию мира с обидчиками. Они реально оценивают свои возможности, в первую очередь, физические [23, с.39].

На первых этапах они мужественно могут вступать в силовое противоборство, при этом реально оценивают свои шансы на очередную победу. Иногда несколько успешных эпизодов самозащиты бывает достаточно, чтобы насилие прекратилось. Друзей, педагогов и родителей они привлекают, в первую очередь, как мудрых советчиков и лишь затем как реальных защитников. Их не удручает то обстоятельство, что некоторые из их «доверенных лиц» по разным причинам отказываются им помогать. Они верят в оставшихся членов «группы поддержки» и ищут новых [1, с.28]. Одновременно осуществляют поиск новых путей налаживания мира. Они хотят навсегда устранить эту проблему. Они честно соглашаются и пытаются исправить, устранить те свои личностные «минусы», если таковые имеются, которые, по мнению поддерживающих, способствуют продолжению травли. Они не падают духом, способны максимально эмоционально не вовлекаться в ситуацию. Все отрицательные эмоции, переживаемые ими в связи с ситуацией, преходящие и носят преимущественно инструментальный характер, например, как страх. Для них страх конкретизирован в возможность тяжелого физического насилия. Страх потери авторитета, имиджа и т.д. им абсолютно не свойственен. Также иногда возникает гнев, который никогда не перерастает в ненависть. Они происходящее не воспринимают фатально, переживания страдания и отчаяния им не свойственны. Их оптимизм реальный, основанный, в первую очередь, на вере в себя и своих защитников. Они «не сдаются без боя», отстаивая свое право продолжать учебу там, где они ее продолжают, или отдых в том оздоровительном лагере, где они отдыхают, и где, за исключением ситуации насилия, им интересно и здорово [23, c.41].