Бабочки являются одними из самых красивых на­секомых. Не отстают от них и многие мотыльки. И те и другие входят в отряд чешуекрылых (Lepi-doptera), который охватывает 140000 видов, со­ставляя вторую по величине группу насекомых (после жуков). Различие по размерам у чешуекры­лых более сильное, чем в любой другой группе. Размах их крыльев варьируется от 30 см у южно­американской совки до полу сантиметра у эриокрании.

Число и разнообразие этих созданий столь ве­лико, что даже специалисты затрудняются опи­сать различие между бабочками и мотыльками. На каждое грубое эмпирическое правило («Мотыльки летают ночью, а бабочки днем», или «Мотыльки имеют более мохнатое и толстое тело, чем бабоч­ки») находится столько исключений, что становит­ся ясно: исчерпывающее определение вряд ли воз­можно.

Как многие насекомые, бабочки и мотыльки подвергаются полному метаморфозу. Однако лишь немногие из насекомых испытывают такую же удивительную финальную трансформацию, когда гусеница или личинка сначала становится кукол­кой, а затем как по мановению волшебной палочки из нее появляется взрослая особь, уже снабженная всем необходимым для поиска пищи и партнера: крыльями, репродуктивными органами, высокоразвитыми органами вкуса, обоняния, а иногда и слуха.

Чтобы проследить ступени, ведущие к этому магическому превращению, можно начать с на­блюдения за гусеницей европейской бабочки-па­русника, когда, постепенно замедляясь, она зами­рает на вертикальной веточке. Ее организм подчи­няется командам крошечных желез, называемых corpora alata, которые присутствуют у всех насе­комых. Эти железы производят то, что современ­ные биологи называют ювенильным гормоном. По­ка этот гормон выделяется, насекомое находится в стадии личинки.

Когда производство ювенильного гормона пре­кращается, выделяются гормоны другого типа. На­чинается жизнь куколки — промежуточная стадия между гусеницей и взрослой бабочкой. В это вре­мя гусеница сбрасывает свою ярко окрашенную кожу, обнажая невзрачную оболочку хризалиды, или куколки, которая еще напоминает сегментиро­ванное тело личинки.

Находящееся внутри существо совершенно не­подвижно, но отнюдь не мертво. Внутри хризали­ды работают мощные жизненные силы. После пре­кращения выделения ювенильного гормона личи­ночные клетки гусеницы действительно постепен­но умирают, а вместо них начинают развиваться дремавшие до сих пор взрослые клетки. В зависи­мости от времени года этот процесс продолжается от 10 дней до семи месяцев: клетки вырастают и формируются в совершенно новое создание, кото­рое появится из хризалиды как взрослое насеко­мое.

Как видно из представленных на этих страницах снимков, обна­ружить какое-либо сходство между неуклюжими гусеницами и яркими взрослыми бабочками совер­шенно невозможно. Покрытая шипами пятнистая личинка (прямо внизу) не дает никакого намека на элегантную полосатую нимфалиду, которой она ста­нет во взрослом возрасте.

И никто бы не подумал, что зеленая гусеница с комически свирепым «лицом» (справа) превратится в парусника троила, одну из самых красивых бабочек в семействе красавиц.

Превращение ползающей личинки в великолеп­ную огненно-красную бабочку-данаиду является одним из самых захватывающих чудес природы. Метаморфоз начинается с появления личинки и, пройдя через пять линек, заканчивается стадией куколки. Личинка непрерывно поедает листья, ра­ботая на будущее взрослое существо, находящее­ся под ее светлой кожей.

Диета личинки состоит из молочая — растения, ядовитого для большинства животных, но только не для гусеницы данаиды. Такой иммунитет обес­печивает насекомому пожизненную защиту от врагов, которые узнают любительницу молочая по ее так называемой предупредительной окраске и тщательно избегают как гусениц, так и взрослую бабочку.

Это бесконечно сложное изменение имеет чет­кую цель: сделать так, чтобы личинки и взрослые особи вели различный образ жизни, идеально под­ходящий для их абсолютно разных функций и нужд. Гусеницы - сугубо земные существа, иног­да причудливо орнаментированные яркими или камуфляжными узорами и шипами, отличными от наряда взрослой бабочки. Единственная их цель — поглощать пищу. Взрослые насекомые ради своей главной репродуктивной функции поднимаются в воздух, хотя некоторые их них, питаясь цветоч­ным нектаром, невольно играют при этом еще и роль опылителей, уступая по приносимой здесь пользе лишь пчелам. Другие чешуекрылые не спо­собны питаться и живут только до исполнения своей репродуктивной роли.

Одна из самых удивительных симбиотических свя­зей в мире насекомых возникает между австралий­ской хвостаткой, Jalmenus evagoras, и невзрачным черным муравьем рода Iridomyrmex. Самка бабочки неизменно откладывает яйца на ветке лозняка (сле­ва). Появившиеся гусеницы немедленно берутся под опеку муравьями, которые защищают их от парази­тов и хищников.

Как будто в качестве платы за свои труды, му­равьи доят из личинок выделяемый ими секрет. При вступлении в стадию куколки производство вещест­ва прекращается. Однако муравьи продолжают ох­ранять куколок, хотя и не получают за это свой лю­бимый напиток. Когда из хризалид появляются взрослые бабочки, происходит странная перемена: прежние защитники нападают на них, очевидно, ду­мая, что те угрожают их куколкам. После того как последние бабочки спасутся бегством, муравьи ухо­дят под землю и ждут другого лета и другой гене­рации гусениц, за которыми надо ухаживать.

Некоторые взрослые мотыльки обладают столь хорошим слухом, что могут обнаружить эхолокационные сигналы питающихся ими летучих мы­шей. Обнаружив эти ультразвуковые сигналы, ночные мотыльки немедленно совершают маневр, чтобы избежать встречи с врагом. Глаза чешуе­крылых способны воспринимать ультрафиолето­вый свет, с помощью которого они могут опреде­лять цветочные узоры, не видимые менее чувстви­тельными глазами.

Чешуекрылые имеют чрезвычайно острое обо­няние. Соответствующие органы бабочки и мо­тыльков расположены главным образом на усиках, или антеннах. Поскольку обоняние является клю­чевым средством, позволяющим самцу обнаружить самку, оно играет первостепенную роль для выжи­ваемости вида. Самец может почувствовать запах самки на расстоянии мили. Рекорд здесь при­надлежит бабочке китайского шелкопряда, самец которой способен обнаружить самку почти за семь миль

Замечательная маскировка бабочек, мотыльков и их гусениц приняла три формы: 1) защитное сходст­во, когда насекомое становится похожим на какой-ли­бо предмет, как, например, мотылек, имеющий форму шипа; 2) мимикрия, т. е. имитация опасных или ядовитых животных, и 3) защитная окраска, или камуфляж, скрадывающая их на таком естественном фоне, как мох, листья или лишайник.