В начале 2007 года в СМИ появилась информация о том, что десятка крупнейших банков мира, под руководством CitiBank, заявила о своем желании создать собственную электронную фондовую биржу. Это заявление было сделано на фоне нарастающей инициативы ведущих американских бирж (NYSE и NASDAQ) по приобретению региональных фондовых бирж, буквально в первые дни после объявления о предстоящем слиянии американской биржи NYSE и европейской EuroNext. Указанный факт интересен тем, что объединению этих бирж жестко противостояло большинство европейского финансового мира. Против него выступали и ряд ключевых политиков континентальной Европы. Уже тогда в среде аналитиков стал обсуждаться вариант сценария, согласно которому в мировой финансовой элите произошел раскол вокруг понимания будущего мировой финансовой системы и роли и места в ней американского доллара. Наиболее ожесточенная борьба развернулась за контроль над Лондонской фондовой биржей (LSE), однако результат этой борьбы до настоящего времени остается неопределенным. В этой связи среди аналитиков появилась такая версия, что и Россия оказалась втянутой в конфликт элитарных финансовых групп, в качестве инструмента давления на ту из групп, которая представлена Лондоном, как мировым финансовым центром: обострение отношений России и Великобритании совпало с обострением конкуренции в мировой финансовой элите.

Интересно также и то, что сама инициатива ряда финансовых структур по поглощению региональных фондовых площадок активизировалась на фоне стремительного падения курса доллара США по отношению к другим мировым валютам, а также на фоне столь же стремительного роста совокупного долга США, который по ряду оценок достиг величины в 40-50 триллионов долларов. Видимым инструментом реализации политики одной из таких групп являются крупнейшие мировые биржи (NYSE и NASDAQ), а также спекулятивные инструменты в виде различных хедж-фондов. Инструментами другой элитарной группы являются крупнейшие банки.

Именно эти инструменты и были использованы в нарастающей борьбе в среде мировой финансовой элиты.

Сразу за заявлением группы банков о своем желании создать с 1 января 2008 года собственную биржу, последовали достаточно агрессивные действия в отношении, одного из крупнейших и старейших банков Европы - ABNAmro. В результате агрессивных действий со стороны миноритарных акционеров в лице хедж-фондов банк был доведен практически до банкротства.

Ответными действиями банкиров стало серьезное осложнение деятельности NASDAQ по установлению контроля над биржевой группой OMX. По некоторой информации, ряд банков через подставные ближневосточные фонды пытался помешать этой сделке.

Однако с осени 2008 года против группировки в мировой финансовой элите, представленной крупнейшими банками, началась массированная атака, известная в СМИ под названием "американский ипотечный кризис". Результатом атаки стало то, что ведущие мировые банки (включая Citibank) были практически разорены: по информации пресс-службы Citibank по итогам 2008 года вынужден списать более 20 миллиардов долларов убытков, понесенных банком в результате развития "ипотечного кризиса", банк Merryll Linch заявил о списании более 15 миллиардов долларов.

Столь внушительные потери крупнейших и наиболее влиятельных банков мира аналитиками оцениваются весьма не однозначно. Особую тревогу вызывает тот факт, что банки, которые сегодня понесли убытки, сами стояли у истоков выстроенной ими пирамиды ипотечных бумаг и полностью контролировали всю иерархию отношений по этим финансовым инструментам. Результатом этого кризиса помимо всего прочего стало также и то, что банки так и не смогли реализовать проект создания собственной биржи.

Аналитики обращают внимание и на тот факт, что среди десятка крупнейших мировых банков, тесно завязанных на существующие сегодня в мировой финансовой системе "пузыри" необеспеченных бумаг (поскольку сами и участвовали в формировании этих "пузырей"), есть банки (например, J.P.Morgan Chase & Co.), которые хотя и снизили в 2007 году основные финансовые показатели своей деятельности, но не только не понесли существенных убытков, но и получили прибыль по итогам года. Аналитики отмечают, что подобные расхождения в финансовых показателях для первой десятки мировых банков, указывают скорее всего лишь на один факт - использование инсайдерской информации о предстоящем кризисе. А это в свою очередь говорить о неоднородности элитарной группы, представленной банковским сообществом.

Тяжелое положение крупнейших банков позволило соперничающей группировке практически без проблем завершить сделки по поглощению ряда региональных бирж, включая и поглощение биржевой группы OMX.

Кроме того, в условиях осложнения своего финансового положения, банки вынуждены искать дополнительные средства для возмещения понесенных потерь. Средства банками могут быть получены главным образом путем продажи акций компаний в инвестиционных портфелях банков, однако уже с середины января на фондовом рынке был спровоцирован очередной кризис, результатом которого стало резкое падение котировок акций, что затруднило банкам продажу собственных пакетов акций с целью покрытия понесенных убытков.

Можно предположить, что мировая финансовая элита достаточно четко осознает и оценивает то состояние, в котором находится мировая валютная система сегодня: правила, положенные в основу действующей мировой финансовой системы, в последние годы все отчетливее дают сбой, и надо принимать меры с тем, чтобы в случае краха удержать контроль над мировой финансовой системой в своих руках. Пока единственным и наиболее действенным инструментом является организация управляемых финансовых кризисов. Однако этот инструмент способен лишь оттянуть развязку.

Развитие кризиса, собственно и привело к образованию групп ("банковская" с центром в Лондоне, "биржевая" - с центром в Нью-Йорке, и "азиатская" с центром в Китае), противоборствующие между собой по вопросу стратегии выхода из сложившейся ситуации, а также по вопросу дальнейшего контроля над мировыми финансами.

В целом, ситуация на мировом финансовом рынке показывает, что противоборство в мировой финансовой элите за контроль над будущей мировой валютной системой вступает в завершающую фазу - от того, как из сложившейся ситуации смогут выйти крупнейшие банки, будет зависеть и дальнейшая ситуация в мировой финансовой системе.

Идеальным решением была бы организация под эгидой ООН представительного международного форума для выработки новых соглашений в мировой финансовой системе, аналогичных Бретон-Вудскому соглашению 1944 г. и учитывающих новые реалии. Однако, скорее всего, эта возможность уже упущена. Поэтому становятся возможными самые пессимистические сценарии дальнейшего развития: в 20-м веке две мировые войны начинались именно с серьезных дефектов мировой финансовой системы.

3.3 Проблемы и перспективы развития современного финансового рынка в России

Условия развития мирового финансового рынка осложняются в 2008 году ухудшением его конъюнктуры и обострением кризисных явлений в мировой экономике. На этом фоне отчетливо проявляются тенденции экспансии действующих в рамках крупнейших финансовых центров финансовых институтов в страны с развивающимися экономиками. Это постепенно ведет к формированию на мировом финансовом рынке зон влияния таких финансовых центров. В результате растет вероятность того, что число стран, где могут сохраниться и продолжать функционировать независимые и полноценные финансовые рынки, будет постепенно сокращаться. В ближайшее 10-летие немногочисленные национальные финансовые рынки будут либо становиться мировыми финансовыми центрами, либо входить в зону влияния уже существующих глобальных центров. Поэтому наличие самостоятельного финансового центра в той или иной стране станет одним из важнейших признаков конкурентоспособности экономик таких стран, роста их влияния в мире, обязательным условием их экономического, а значит, и политического суверенитета. В этой связи обеспечение долгосрочной конкурентоспособности российского финансового рынка и формирование в России самостоятельного финансового центра не могут рассматриваться как сугубо отраслевые или ведомственные задачи. Решение этих задач должно стать важнейшим приоритетом долгосрочной экономической политики.