Перестройка национальной политической жизни создала для этого важные предпосылки. Благодаря введению системы многопартийности была достигнута достаточно высокая степень сплочения сахельской политической элиты. Более того, к сотрудничеству с ней была привлечена и часть элиты Юга. Конечно, роль ДКО как правящей партии не претерпела каких–либо существенных изменений. Существовавшая еще во времена Х. Бургибы традиция реформирования страны силами выходцев из сахельского региона была сохранена. Тунис все еще далек от того, чтобы в нем была претворена модель европейской демократии. Та система управления, которая существует в стране, все еще авторитарна.

Тем не менее, новая многопартийная система, ставшая окончательной реальностью страны в эпоху правления З. Бен Али если не исключила, то в значительной степени ограничила возможности развития регионалистских тенденций. В свою очередь, исключение Движения “Ан–Нахда” из политического процесса отодвинуло возможность радикальной смены тунисской политической элиты. Одновременно, усиление внимания государства к экономическим проблемам Юга11 способно в еще большей степени ослабить тенденцию к формированию противостоящих сахельской региональных групп политической элиты.

Многопартийная система Туниса выступает в настоящее время в качестве инструмента решения тех прагматических задач, которые выдвигаются перед тунисским обществом его “правящим классом”. Эта система создает необходимую для их решения преемственность политической власти и укрепляет эту преемственность. Разумеется, можно утверждать, и это подчеркивают некоторые исследователи на Западе, что в конкретном случае Туниса речь идет о сохранении “системы полуфеодального управления страной”12. В свою очередь, правозащитные движения в арабском мире отмечают “существование в Тунисе полной монополии правящей партии на управление, незрелость гражданского общества и авторитарные методы деятельности президента З. Бен Али”13. При этом, они отталкиваются от реально существующей в Тунисе ситуации, когда правящая партия, ставшая Демократическим конституционным объединением, в полной мере остается патронирующей иные группы политического действия инстанцией.

Эта точка зрения имеет, конечно, право на существование. Однако она кажется слишком ригористической и мало отвечающей реальностям развивающихся стран. Процесс демократизации общества не может, как представляется, быть оторван от других, не менее существенных аспектов развития стран, подобных Тунису. Возможны ли в этой стране образцы демократии европейского типа? Ответ на этот вопрос не может быть ни положительным, ни отрицательным. Специфика национального пути Туниса уже демонстрирует собственную модель становления гражданского общества. При этом, эта модель показывает, что “правящий класс” этой страны демонстрирует неоспоримую способность к самообновлению, к поиску ответов на стоящие перед страной проблемы, пусть эти ответы и кажутся порой паллиативными, к дальнейшей трансформации.

политический многопартийная тунис президент

Литература

1. Иванов Н.И. Кризис французского протектората в Тунисе(1918–1939). М., 1971, стр. 250

2. Elites, pouvoir et legitimite au Maghreb. P., 1973, p. 186–187

3. Abdessalam A. Sadiki et les sadikiens. Tunis, 1975, p. 142

4. The Leader of National Revival, Tunis, 1995

5. Ware L.B. The Role of the Tunisian Military in the Post–Bourguiba Era. // Middle East Journal, vol. 38, N 6, 1984, p. 30

6. “Jeune Afrique”, P., 9 octobre 1989

7. Аль–Хармаси М.А. Ат–Тагйир аль–иджтимаъий аль–иктысадий ва мудаафатуху ас–сиясийя: Аль–Магриб аль–арабий (Социально–экономическая модернизация и ее политические последствия: Арабский Магриб). в: Димукратыйя мин дуна димукратыйиин. Сиясат аль–инфитах фи аль–алям аль–арабий/аль–ислямий (Демократия без демократов. Политика либерализма в арабском/мусульманском мире). Бейрут, 1995, стр. 287–288